Дарья Николаевна Зарубина - Старая школа

Сияющая чистотой стеклянная кабинка катилась вниз. Серафима Павловна подняла глаза к небу. Высоко в зените, пол самыми животиками облаков, сиял голографический экран, на котором сменяли друг друга лица участников. Мелькнуло и её лицо.

— Какая же я старая, — с удивлением подумала Серафима Павловна. — Морщин сколько.

Трибуны взорвались криками и аплодисментами. Видимо, пришёл поболеть кто-то из «ребят». Может, даже и с семьями.

— Надежды там нет, — напомнила себе Серафима Павловна. — Она в больнице. У Серёжи.

Кабинка пронеслась над стенами живой изгороди, едва не задевая дном копья статуй и искристые верхушки фонтанов. Проплыл под ногами сложный иероглиф посыпанных гравием дорожек.

— Серафима Пална, алё, — ободряюще шепнул в наушниках штурман Дима. Сима привычным величественным жестом подняла руки, приветствуя трибуны. Жестом, огранённым до совершенства пятьюдесятью годами начальной школы.

«Здравствуйте, дети». И словно по мановению волшебной палочки тридцать человек вскакивают как один, выстраиваясь вдоль парт.

«Меня зовут Серафима Павловна».

— Божонина Серафима Пал-лна, — сочно растягивая слова, возвещает знакомый голос над трибунами. Костя умеет завести толпу. Многие вскакивают с мест, машут руками, когда Сима проходит по дорожке от стеклянной капсулы транспортёра

до своего места и новой капсулы.

— Пятьдесят лет в начальной школе — такое по силам

не каждому! Встречаем Серафиму Пал-лну, класс-с-сную даму старой закалки!

Видимо, большинство из тех, кто пришёл на шоу, как-то иначе понимают эти слова. Они кричат «классная дама» и тычут в небо большими пальцами.

Серафима Павловна благосклонно кивает трибунам, стараясь не смотреть на лица. Сейчас, перед началом шоу, главное — сохранить достоинство. Л какое может быть достоинство в том, что ты, старая ворона, идёшь, встряхивая тщательно завитой сединой, под рёв толпы, приготовившей мобильники: снимать и слать емс-ки…

В крошечном наушнике пиликнул таймер. Пошёл отщёлкивать десять секунд до прямого эфира. Десять, девять, восемь…

Восемь, девять, десять… Го-орько!

Аллочка и Даня целуются. Серафима Павловна смотрит на сына, а Сергей — на неё. Всегда только на неё. Может, в том с самого начала была вина Симы: привыкла в школе первоклашками командовать. И вместе со стопкой тетрадей принесла командную манеру домой.

— Внимание, — громко провозглашает тамада, так экспрессивно поднимая бокал, что через хрустальный край выплёскивается шампанское. — К нам спешат поздравления от государства. В этот праздничный день наши молодые наконец могут принять участие в социальной лотерее «Новая семья»!

Гости аплодируют. И Серафима Павловна, и Серёжа тоже. Аллочка прижимает пальчик к губам, обдумывая ответ. Даня, прислушавшись к её ласковому лепету, набирает на сенсорной панели: лотерея «Мой малыш» — «девочка», «3,5 кг», «52 см».

«Принято», — отвечает механический голос.

«Принято», — вторят гости, сдвигая бокалы.

Молодые снова целуются. И Серафима Павловна с Серёжей тоже. Шампанское ударяет в голову, и кажется, что всё получится.

Надя родилась через два года. Первым девчачьим криком подтвердив право папы и мамы на новенькую двушку в районе аэропорта. Честно вытянула три с половиной килограмма на первом взвешивании, оплатив себе детский сад и школу. А вот ростом Надюшка всегда была невелика. Недобор в два сантиметра означал лишь одно — учёбу в вузе семья будет оплачивать самостоятельно. Но таких денег в бюджетной сфере не заработаешь.

Даня ушёл из поликлиники терапевтом в частную больницу. Аллочка по вечерам бегала по клиентам: хорошая массажистка всегда нужна. Серёжа сменил проектное на стройку. Больше зарплата.

А Серафима Павловна осталась в школе.

Ни сын, ни невестка, ни муж — ни один не упрекнул, не обмолвился словом. Но Сима чувствовала на себе тяжёлые взгляды коллег. Мол, ради внучки могла бы и в гимназию. Пятьдесят — не возраст. Люди и постарше работу меняют. Но Сима осталась в старой школе. Сюда она пришла ещё совсем девчонкой. На родительском собрании встретила Серёжу. Здесь учился Данька. Здесь выучит и Надю.

Серафима осталась. До самого последнего дня, когда классы