Альфредо Бонанно , Ферал Фавн , Хавьера Эрнандес - На ножах со всем существующим

Предисловие от переводчиков

1. Мы работали с этими текстами. Мы их для себя открывали. Мы ими поражались, мы ими заражались. Они — наши. Они вошли в наше тело и в наши мысли. Они взбесили наше воображение. Разве это жизнь вокруг нас? Нет, жизнь — другое. Мы хотим прорваться к жизни. Для этого нужно атаковать смерть. Будьте прокляты все писатели. Будьте прокляты все издатели. Будьте прокляты, левые и правые. Идите к чёрту, осторожные и ухмыляющиеся. Сгинь, хам. Мы любим тебя, Альфредо Бонанно, мечтатель, повстанческий анархист. Ты в тюрьме? Кто разрушит эту тюрьму? Птицы? Звери? Боги? Индейцы? Ты, читатель? Мы должны разрушить эту тюрьму.

2. Как должны действовать книги?

Так, как эта книга подействовала на нас. Она посеяла смуту. Она разрушила перемирие. Она подняла восстание. Она сказала нам: станьте другими. Как стать другими? Как покончить с соглашательством? Как вырвать язык послушания? Как научиться говорить невероятное, смехотворное, неприемлемое? Как не лгать себе? При чём здесь анархизм? Почему мы в изоляции? Почему вокруг одни холуи и хозяева? Почему люди не выдерживают настоящего разговора? Как овладеть оружием? Как возродить воображение? Что это значит?

3. Как вырвать страх? Можно ли этому научиться? Как вдохнуть в себя ночь? Как пуститься в пляску?

4. Один французский философ сказал, что есть книги, само пребывание которых на полке книжного магазина должно вызвать неминуемый взрыв и разрушение этого магазина. И даже ближайшие дома могут пострадать. Мы в этом сомневаемся. Где вы видели, философ, такие книги? В каком философском сне? Где эта книга?

5. Наоборот, наступили времена, когда книги не вызывают взрывов ни в книжных магазинах, ни в правительственных особняках, ни в частных библиотеках. Книги протухли. Они дурно пахнут. Они за версту воняют проституцией, деньгами, конкуренцией, желанием успеха, коррумпированными интересами, жлобством, ложной критикой, рекламой, самодовольством. Они стали бойким товаром. Они превратились в дополнение к компьютеру и кинематографу. На их обложках — голливудские актёры и чавкающие фотомодели. Фуко на одной полке с Акуниным: так им на роду написано.

6. Но есть исключения. (Они всегда есть.) Например, авторы, собранные под этой обложкой, не таковы. Они — не товар. Они не наведывались в издательские дома, чтобы быть напечатанными, и не продавались в приличных магазинах. Их вещи выходили в самиздате. Самиздат — сам пишешь, сам печатаешь, сам распространяешь. Так действуют, между прочим, нищие писаки, сбывающие свои опусы в берлинских или лондонских кафе. Они печатают и продают себя сами поневоле, потому что не нашли издателя. Но наши авторы не таковы. Самиздат для них — сознательный и последовательный выбор. Потому что они — против всех существующих учреждений. Против издательств, книжного бизнеса, парламентов, заводов, партий, тюрем, психбольниц, супермаркетов, полицейских участков, музеев, архивов, армий (в том числе сапатистской), академий, школы, семьи, дизайнерских бюро, музыкальной индустрии, церкви, спорта... Против всех «авангардов» и «арьергардов». Против извечного партнёрства капитала, культуры и государства. Против любых боссов, «знатоков» и «специалистов». Против ложной критики оплачиваемых интеллектуалов. Против разрешённого искусства (в том числе и «радикальных» художников). Против авторитетных революционеров и «координаторов». Одним словом, против всех деталей, частей и отделов наличествующей социальной машины и так называемой оппозиции. Против общества.

7. Возможно ли это? Быть против всего? Возможно, если вы - повстанческие революционные анархисты. Но что это такое?

Что значит быть анархистом?

8. Забудьте о Кропоткине. Не вспоминайте о Махно. Анархизм — это не концепт, высеченный золотыми буквами в мраморе на столетия. Это не религиозная догма, не идеологическая доктрина и не политическая теория. Анархизм — способ жить, а жизнь (молоды мы или стары) не есть нечто раз и навсегда данное, зафиксированное: она — риск, откровение, приключение, слом, творческий акт, испытание. Впрочем, так может сказать не только анархист. Анархист же добавит: риск индивидуального освобождения, приключение коллективного восстания, открытие революционной возможности, творческий акт неподчинения, испытание разрушением. И для анархиста это — не пустые звуки. Они — вторжение божественности, вызов миру, поиск и постоянное усилие.

Слова --">