Евгений Юрьевич Лукин - Литераторы

заказал?

— Никто.

— Да ладно! Что ж вы её, просто так?

— Просто так.

— Зачем?!

Старичок вздохнул, приподнял бровки, потом включил горелочку и, наполнив круглый прозрачный сосудец покупной родниковой водой «Ипокрена», водрузил его на бледное соцветие огня.

— Так… Для себя.

— А идея? — опешил Харлам.

— Что идея?

— Идею вы где взяли, если заказа не было?

— Своя была.

— Венедикт Фаддеич, — укоризненно молвил Харлам. — Вы что, миллиардер? Идея-то финансируется, продвигается… Откуда вы знали, кого лизнуть, кого опустить? Вот смотрите: заказали мне отца ребёнка… До этого момента я о нём и не слышал даже…

— Понимаете, Харлам… — деликатно попытался объяснить старичок. — Я ведь работал над этой повестью… как бы это сказать… в своё удовольствие…

— А потом?

— Принёс в издательство.

— И взяли?

— Взяли. Тогда ещё в бюджете области была графа на книгоиздание…

— Странно, — сказал Харлам.

— Мне уже и самому теперь странно…

Помолчали, наблюдая, как на дне прозрачной сферы вызревает серебристый дрожащий пузырик воздуха. Дозрел и всплыл, уступая место другому. Вскоре пузыри начали срываться стаями. Особой стеклянной палочкой охранник взвихрил экологически чистый кипяток и, выключив горелку, приступил к ритуалу заварки.

— Долго с ней возились? — поинтересовался Харлам.

— Полгода… Да нет, больше…

— Сколько?! — ужаснулся оператор.

Старичок повторил.

— Шутите?

— Нет.

Харлам был потрясён. Сходил к автомату, взял ещё стаканчик.

— Вы что её, вручную правили?

— Я её и писал вручную.

— Как?!

— Так. Сидел за клавиатурой, пальчиками в буковки тыкал.

У Харлама остекленели глаза. Бездна времени разверзлась перед оператором. Знал, конечно, что Венедикт Фаддеевич существо древнее, но не думал, что до такой степени.

— Вот это да… — выдохнул он едва ли не с восхищением. — Может, вы тогда ещё и на пальцах считали?

— Бывало, что и на пальцах…

— А ручкой на бумаге писать не пробовали?

— Вы не поверите, Харлам, но именно так я и начинал…

— А покажите!.. — затрепетав от любопытства, попросил оператор.

— Что показать? — не понял старичок.

— Покажите, как вы это делали! Вручную…

Венедикт Фаддеевич крякнул, приосанился. Был польщён.

— Показать? — переспросил он, размешивая палочкой чай. — Ну смотрите, Харлам…

Отставной литератор покинул пост и воссел за клавиатуру. Предъявил растопыренные пальчики. Только что рукава до локотков не засучил.

«Я приближался к месту моего назначения», — аккуратно тыча в буковки, набрал он. Подумал — и поставил точку.

Внезапно компьютер издал тревожное гудение, и на экране возникла алая предупреждающая иконка. «Коллега! — значилось на ней. — Вы хорошо подумали?» И подпись: «Болдинские».

Болезненно охнул Харлам.

— Венедикт Фаддеевич! Сотрите! Быстро сотрите! Это вы нечаянно из Пушкина какую-то фразу набрали!

— Почему нечаянно?.. — бормотал вконец запуганный старичок, стуча по клавише. — Я её нарочно набрал…

— Да целиком убейте!.. — взвыл Харлам. — Через минуту штрафные санкции пойдут…

Слава богу, убили вовремя.

* * *

— Да-а… — протянул Харлам. — Вот это бы мы сейчас с вами влетели, Венедикт Фаддеевич…

Проштрафившийся охранник к тому времени вновь убрался на своё рабочее место, и судорожно прихлёбывал чаёк.

— Вы бы ещё «мороз крепчал» набрали! — не унимался оператор. — Знаете, какие сейчас штрафы за пиратство?

— Да видите ли… — беспомощно оправдывался старичок. — В мои времена… подобные фразы были ещё, так сказать, общим достоянием…

— М-да… — изрёк Харлам и, покрутив напоследок головой, выбросил опустевший пластиковый стаканчик в корзину. — Ладно, проехали… — буркнул он. — Пора и за дело браться…

Направился к монитору. Проходя мимо стеклянной полусферы, невольно покосился на повесть ручной работы, хмыкнул. Сел. Сильные пальцы, скорее предназначенные для штурвала или мастерка, побродили по клавишам, назначая сюжет, жанр, раздавая имена персонажам. Затем тронули пусковую кнопку — и принтер принялся выбрасывать в лоток отпечатанные листы.

— Да… — грустно вымолвил Венедикт Фаддеич, наблюдая за производственным процессом. — Как теперь всё просто делается… Это уже чистовик?

— Черновуха, — бросил Харлам. — Болванка… Быстро, что ли?

Старичок пожал --">