Дмитрий Валерьевич Гуров - Платформа 12

– А чем?

– Глиома ствола головного мозга.

– Глиома?

– Рак.

– Все плохо, да?

   Света пожала плечами.

– Месяц. Может два.

   Катя стояла, не зная, что еще сказать.

– Я пойду, наверное.

– Да, спасибо, что довезли его.

   Катя собралась уходить и еще спросила:

– Он сказал, маму ждет. Она неделю не приходит. Вы не знаете, почему?

   Света помолчала.

– Знаю. Она под машину попала. Все. В дамки.

– Как…?

– А вот так. Надо бы ему сказать, но вот не знаю, как. Ладно. – Она бросила окурок в урну. – Мне пора. Захотите его навестить – приходите, седьмая палата.

– Я?

– Ну да. У него теперь никого не осталось. До свиданья. – Света повернулась и ушла внутрь.

   Катя еще немного постояла на крыльце и пошла прочь.

   …

   Утром следующего дня Катя стояла на автовокзале и в полной растерянности смотрела на расписание. Перечеркивая все табло, висела большая надпись: «На сегодня все рейсы отменены». Она постучала в окошки кассы, походила по пустому зданию. С досадой пнула свой чемодан.

– Да что ж такое, блин!

   Решила вернуться на железнодорожный вокзал. У кассы никого не было.

– Здравствуйте. Можно мне билет на ближайший…

– Девушка, сегодня поездов нет. На путях авария.

– Опять авария! Вчера уже была авария. Когда же поезда будут?

– Что вы скандалите, девушка. Завтра будет поезд. Сегодня все отремонтируют, завтра утром по расписанию. Или, если приспичило, идите, вон, на автовокзал.

– Да автовокзал не работает тоже! И про завтра – вы мне это вчера говорили!

– Ничего я вам не говорила! До свидания.

   Окошко захлопнулось.

– Сука. Сука, сука, сука.

   Она поплелась к спуску.

   Дошла до кольца маршрутки. Снова простояла полчаса. Подняла руку. За двадцать минут ни одна машина не остановилась.

– Сука…

   Катя снова пошла пешком. Что же не так с этим городом…. Почему я не могу никак уехать… Какой-то замкнутый круг. Пешком что ли, блин, отправиться путешествовать. Мысли путались, и ситуация ее действительно пугала.

– Привет! Я рад что ты пришла.

   Катя резко обернулась. Она и не заметила, как снова через парк дошла до забора старого особняка. Жора сидел в коляске у забора и смотрел на нее своими васильковыми глазами. Сегодня он был совсем бледным.

– Здравствуй, Жора. Как ты?

– Ничего. Я тебя ждал.

– Да? А я думала, ты маму встречаешь снова…

– Нет. – Жора опустил глаза. – Света сказала, что мама уехала. Надолго. Поэтому я ждал тебя.

   Катя с трудом проглотила комок и присела, глядя на него через забор.

– Ну вот я и пришла.

– Я рад. – васильковые глаза чуть улыбнулись. – Ладно. Пойдем в хоспис, а то дождь. Я покажу тебе свою палату.

– Пойдем.

   Когда они зашли в высокие ворота особняка, Катю поразило, насколько там было светло. Из окон седьмой палаты лился мягкий солнечный свет.

   «А ведь только что был дождь» – мелькнуло у Кати.

– Вот тут я живу. – сказал Жора. – Помоги мне пересесть.

   Катя помогла ему снять обувь и куртку и аккуратно усадила в кресло.

– А почему ты с чемоданом?

– Да, ты понимаешь, вот. Хотела уехать в отпуск, а поездов нет. И автобусов нет. Второй день уже.

   Жора улыбнулся.

– Не уедешь ты никуда. Сейчас не время.

– В смысле – не время?

– Ну не время сейчас уезжать.

– Что ты имеешь ввиду?

– Взрослые, как с вами трудно. – Жора закатил глаза. – Всему свое время и место.

– Ну а когда будет время? У меня отпуск совсем небольшой.

– Я скажу тебе, когда.

   Катя вздохнула и посмотрела в васильковые глаза.

– Хорошо, дорогой.

– А ты одна в отпуск поедешь или с мамой?

– У меня нет мамы. И папы нет.

– А почему?

– Ну они уже умерли.

   Жора помолчал.

– Понятно. А у меня есть! – в глазах забилась тревога и надежда. – Есть! Просто она уехала, надолго. Но вернется!

   Когда Катя вышла из хосписа, на улице снова шел дождь. В другое время она бы немало удивилась, но сейчас все ее мысли были заняты этим странным мальчиком.

   …

   Катя и на следующий день пошла на вокзал и поездов снова не было. Не дожидаясь маршрутки, она сразу направилась к Жоре. Тоже повторилась и на следующий день. Через неделю ходить на вокзал она перестала и стала ходить только к Жоре. Ему становилась хуже, сам вставать он уже не мог. Катя гуляла с ним в парке под неизменным дождем и сидела с ним в палате под неизменно ярким солнцем, бившим через окно.

   Один раз он сказал ей: