Тамара Сергеевна Пикулина , Светлана Сергеевна Пикулина - Импульс

Тамара Сергеевна Пикулина  Семь миров: Импульс

Глава 1. Тулона

По легенде, Тулона появилась первой. Планета серебристого цвета, с белыми разводами глаз и бровей, она витала на четвертой орбите от Оникса, в окружении двух верных спутников — Каты и Аякса.

Капсула Марсия приближалась к Тулоне. Это было завершением девятой сопроводительной экспедиции для молодого пилота. Он испытывал сильную усталость, но старался не терять внимание, понимая, что делает нечто важное для своего мира. На тонких серебряных тросах в невесомости возле него плыли огромные кубические кристаллы с газом аргоном. Тулонцы везли этот ценный груз с планеты пацифов.

Аргон был нужен для того, чтобы сделать атмосферу Тулоны пригодной для человека. А пока жизнь на планете таилась в сокрытых внутри городах. Но люди не переставали верить, что уже скоро смогут выйти под открытые лучи звезды Оникс. Все знали: шанс превратить ядовитую атмосферу Тулоны в кислородную был.

Но прогресс шел так медленно, что ни одно из поколений не успевало увидеть существенных улучшений. Поверхность планеты по-прежнему была холодной и непокорной. И все же за тысячи лет работы тулонцы смогли пустить реки, частично растопив многовековые льды на полюсах, и даже рассадить неприхотливые растения по поверхности, преимущественно мхи. Крупицы кислорода стали поступать в атмосферу, и это было небывалым достижением для холодного мира.

Из века в век, из уст в уста повторялось одно и то же наставление: «Крепитесь, это лишь временное заточение, и скоро люди увидят мир и звезды и будут дышать без куполов и стен».

Марсий был из тех, кто также верил и служил своему миру с невероятным старанием. Но сейчас он смотрел вниз уставшими глазами, просчитывая траекторию снижения. Многогранные линзы позволяли пилотам по-особому воспринимать пространство. В них он мог видеть магнитное и гравитационное поле каждого предмета, настраиваться на них и управлять ими. На протяжении трех тулонских суток Марсий не снимал их и уже стал забывать, как мир выглядел на самом деле.

Спустив грузы, пилоты получили заветную свободу и быстро разлетелись. В одиночестве провожая взглядом капсулы коллег, Марсий сделал вывод о том, что он один не спешит домой, а все, вероятно, оттого что там его никто не ждал. Вытащив из глаз линзы, он на несколько мгновений откинул голову и посмотрел в небо.

Сквозь рассеявшуюся в один миг мглу проступили тысячи ярких точек, величественно красующихся на черном лице неба. Наблюдать за звездами, мимо которых совсем недавно мчался, было особым ритуалом для Марсия. Тысячи огоньков, рассеянных по необъятному пространству вселенной, лили на него мягкое сияние. Мысль о бесконечности охватывала все его тело и уносила к далеким мирам, недоступным для слабого человеческого взора. Словно погруженный в сон, он смотрел на сверкающие алмазы, дрожащие среди бархатной черноты, ожидая, что вот-вот одна из них сорвется с места, подхватит его и покатится в неизмеримые бездны, пересекая звезды одну за другой в беспредельном пространстве вселенной, и непременно принесет его в тот мир, который он ищет всю свою жизнь. Проникнуть в таинственную даль, чтобы наконец открыть тот новый свет, существовавший много тысячелетий до него, — об этом он мечтал более всего.

Марсий чувствовал, что где-то — возможно, совсем близко, возможно, даже в его галактике — существует планета, идеально подходящая для людей, изобилующая кислородом и водой, не раскаленная и не ледяная, а именно такая, которую все хотят. И пусть за тысячи лет поисков семимиряне уже отчаялись обнаружить такое место, вера Марсия была подпитана видениями, которые приходили к нему с самого детства. Он видел сказочный мир своими глазами, он бредил им, он бывал там и знал все о нем: какого цвета там облака, какая звезда ходит по небосклону, что там растет и какие живут звери. Временами он даже слышал звуки и ощущал ароматы. Жаль, но в реальность его видений никто не верил. Подумав об этом и тяжело вздохнув, он двинулся в город.

Марсий жил в столице, в самом теплом районе планеты возле экватора, но и там две трети года температуры были отрицательными.

Постепенно он достиг Ока, так называли единственный видимый фрагмент столичного города Ари, напоминавший --">