Светлана Темина - По спирали вечности. Книга 1. Великое переселение

неудовлетворенности охватило молодого человека. Ему вдруг показалось, что катастрофически чего-то не достает, что-то непонятное, неуловимое теребит душу. Мозг, словно пронизывала странная, едва уловимая боль, порой вспыхивали искорки туманных желаний, которые не удавалось идентифицировать. Казалось, что организм срочно нуждается в чем-то таком важном, существенном, а, возможно, и жизненно необходимом. Это чувство возникло где-то в дальних глубинах души, возможно, в недрах генетической памяти. Ян попытался отрефлексировать своё психическое состояние, затем применил технику медитации, но все безрезультатно. В голове постоянно вертелись художественные произведения архаического периода земной цивилизации, которые они изучали в курсе литературного анализа.

Пред ним неожиданно возник образ седовласого старца в темном длинном одеянии, державшего в руках тяжёлый том древней книги. Похожую книгу времён земной цивилизации он видел несколько лет назад в музее информации.

«О-о-о, – воскликнул Ян. – Да это же Лев Толстой – планета Земля – 19 век по земному летоисчислению». Он тут же вспомнил поразивший его отрывок из «Войны и мира» Л. Толстого, где автор описывает небо Аустерлица устами главного героя Андрея Болконского. Ян быстро выхватил из кармана инфон и медленно произнёс вслух: Лев Толстой, небо, битва, Аустерлиц. Мгновенно на экране появились те самые слова: «Над ним не было ничего уже, кроме неба, – высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нему серыми облаками» … И далее: «Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец» (Толстой Л.Н. Война и мир, том 1 часть 3 глава XVI).

«Вот бы и мне хотелось увидеть, хотя бы однажды, настоящее, живое небо, которое видели наши далёкие предки. С его бесконечной синевой, недосягаемой высотой, причудливыми плывущими облаками», – с необъяснимой ностальгической грустью подумал Ян и взглянул на, казалось бы, застывший в вечном покое неподвижный ярко синий купол. «И почему уже более века ни разу, ни один корабль не посещал нашу полузабытую прародину? – с удивлением задумался Ян и решил задать этот вопрос вечером Андрэ.

Ян было убрал инфон в карман, потом резко вытащил снова, переключил на коммуникацию и отчетливо произнёс: «Лесная зона. Это говорит Ян. Включите, пожалуйста, ветродув внеурочно». Вскоре послышался шум работающих лопастей, зашевелились ветви деревьев, зашуршала листва и освежающий ветерок вернул взгрустнувшему космобиологу ощущение возродившейся жизни.

Тем временем Ани пыталась покормить проснувшегося лисёнка, с легкой руки Яна названного Рыжиком. Зверьку было около двух месяцев, может быть, чуть меньше. Он вполне освоился в манеже, бегал от стенки к стенке, но на больную лапку пока не опирался, поджимал, стараясь не касаться пола. Ани предложила Рыжику питательную смесь с молочным вкусом, но лисёнок к ней даже не притронулся. Тогда она попробовала попеременно дать ему кормовых шариков со вкусом мяса, рыбы, птицы, но несговорчивый малыш от всего отказывался. «Что же мне с ним делать? – задалась вопросом зоопомощница. – Ну не морить же его голодом до завтра, пока не вернётся в лес к своим? Да и как все ещё сложится, тоже неизвестно…». Ани попыталась посредством лингвофона передать лисёнку успокаивающие сигналы, но эффекта не было, он продолжал возбуждённо скакать по манежу. В растерянности Ани машинально протянула к нему руки, зверёк на секунду остановился, задумался и бросился к ней. На руках девушки Рыжик пригрелся и успокоился. Ани достала упаковку тертой моркови с яблоком, которую приготовила себе на перекус, и пододвинула разборчивому гостю. Малыш поводил носом, и не успела хозяйка глазом моргнуть, как угощение было съедено. Вскоре он, доверчиво прижимаясь к ней, вновь уснул, а вслед за ним задремала и девушка.

Ани проснулась от быстро усиливающегося светового потока, равномерно рассеявшегося в комнате отдыха. Она осталась ночевать на биостанции, беспокоясь за своего подопечного. Но Рыжик вёл себя почти идеально, если не считать его ночное топанье по манежу, проделанный в нём ход и полный неожиданности прыжок к ней на диван. После этого, он ещё немного поерзал, зарылся с головой в одеяло и мирно заснул. Так они проспали до утреннего включения света. По древней традиции свет включали ежедневно в 6.30 утра, а выключали в 10 ч вечера.

Ани не стала экспериментировать, покормила --">