Чарлз Стросс - Железный рассвет

Чарльз Стросс Железный рассвет

ПРОЛОГ ДЕВОЧКА ПО ПРОЗВИЩУ СРЕДА

Сокрушительный удар: Момент «Т» + 1392 дня, 18 часов, 09минут

Среда неслась по темным тоннелям станции. Сердце рвалось из груди: за девочкой гнался пока еще невидимый, но уже явно ощутимый безжалостный зверь. Псу-убийце здесь вообще быть не полагалось, впрочем как и самой девочке. «Старый Ньюфаундленд IV» проходил завершающую стадию эвакуации. Для совершения спасительного прыжка последний корабль должен был отстыковаться от зеленой секции четырнадцать минут назад по общепринятому космовремени — так определяла индикационная иконка в левом глазу, дающая обратный отсчет. Но расписание запусков не учитывало неведомо куда сбегающих подростков, спятивших дрезденских капитанов с тайными приказами и гестаповских псов с убийственным жаром в глазах и пулеметно-прицельным взглядом. Девочка задыхалась, легкие жгло от нехватки воздуха. Нервы были натянуты до предела. Ей всего шестнадцать, и если она не найдет способа отвязаться от псины и быстро добраться до стыковочной секции хаба…

Меньше всего ей хотелось оставаться здесь при подходе фронта ударной волны.

Все 200 миллионов жителей «мак'»-мира — то есть заурядного, но благополучного, — под названием Москва погибли 3,6 года назад от взрыва, произошедшего в 3,6 светового года отсюда. Москва, мир сельского типа с замкнутым государственным устройством, находилась на пике грязных политических разборок с Новым Дрезденом из-за какой-то мелочной суеты по биоразличию, свободе торговли, допустимым агротехнологиям и взаимным налоговым претензиям. «Старый Ньюфаундленд IV», портальная станция 11, оставался последней территорией Московской Федерации. Четыре часа назад под заключительные звуки фанфар духового оркестра в главном зале станции спустили флаг, и люди неторопливо направились к стыковочной зоне. Все закончилось, нация оказалась расформированной. А все из-за того, что растущее недопонимание привело к аресту дрезденскими военными кораблями московского грузового судна. Прогремели выстрелы. После чего кто-то — в настоящий момент преемник дрезденского руководителя настоятельно отрицал причастность своего предшественника к этой расправе — нанес удар по Москве-Главной запрещенными средствами.

Среда едва помнила Москву. Ее отец работал инженером на комплексе по переработке азота, мать — специалистом-экологом по простейшим организмам. На станции родители жили с тех пор, как девочке исполнилось четыре. Они входили в группу, отвечающую за жизнеобеспечение сердца огромного орбитального комплекса. Теперь это сердце остановилось. Притворяться, будто это не так, больше не имело смысла. Менее чем через день обрушится сокрушительный удар, добравшийся от погребального костра Москвы-Главной, неся разрушительное опустошение всему, не защищенному по меньшей мере тридцатью метрами металла и камня. «Старый Ньюф», дрейфующий по орбите вокруг беспланетного красного карлика, был слишком крупным и непрочным объектом, чтобы выдержать волну от взрыва сверхновой, произошедшего на расстоянии чуть больше парсека.

Среда добежала до перекрестка. С трудом переводя дыхание и чуть не плача от отчаяния, остановилась, пытаясь сориентироваться. Влево, вправо, вверх, вниз? Спускаться к жилым уровням огромного комплекса не имело смысла. Все подъемники и аварийные тоннели вели наверх, к центру-хабу, а все пути вниз — в опасную зону. Главпочтамт, служба контроля движения, таможня и карантин располагались неподалеку от эксплуатационного ядра. Отсюда до края герметичного обода станции около шестидесяти метров, а до спицы колеса, по которой можно добраться до хаба, — добрая сотня. Если же попытаться воспользоваться подъемником, псина наверняка нагонит. В этой части станции — мощная центробежная сила, заменяющая гравитацию. Головокружение, ноги словно налиты свинцом. Карабкаться вверх поначалу мучительно трудно, сила Кориолиса тянет в сторону от аварийной лестницы.

Световые панели на потолке находились в режиме «лунный седьмой градации». Вьюнки в небольшом садике центрального перекрестка поникли: сказалось воздействие восемнадцати часов темноты. Здесь все умирало или уже умерло, как тот человек, чье тело девочка обнаружила в общественном туалете двумя палубами и тремя отсеками выше. Поняв, что зверюга все еще преследует ее по пятам, Среда двинулась в --">