Георгий Хосроевич Шах - Нет повести печальнее на свете…

уверена?

Тень смущения скользнула по лицу Улы.

— Боишься даже подумать об этом? Или я хуже парней из вашего клана?

Рому показалось, что она впервые посмотрела на него как на одушевленный предмет. Обежала взглядом его мускулистое юношеское тело, всмотрелась в ясные синие глаза.

— Ты красив, — сказала Ула просто и после паузы добавила: — Но ты не знаешь теории вероятностей.

Злость и обида затопили рассудок Рома. Он внезапно обхватил Улу своими сильными руками, прижал к себе и поцеловал в губы. Потом отпустил и отшатнулся, ожидая пощечины.

Она секунду пристально смотрела ему в глаза. Потом сказала с легким оттенком сожаления:

— Это ничего не меняет. Ты ведь все равно не знаешь теории вероятностей.

Несколько мгновений они стояли в неловкости и отчуждении. Не дождавшись ответа, Ула повернулась и пошла. Испытывая незнакомое ему до сих пор чувство невосполнимой потери, Ром смотрел на ее исчезающую в темноте узкую фигуру, и его разрывало желание кинуться вслед, грубо схватить Улу за руку, вернуть ей боль, которую она ему причинила, и не отпускать от себя больше.

У кромки кустов Ула остановилась и помахала ему рукой. «Прощай, Ром, странный парень», — донеслись до него ее слова.

2

Профессор агрохимии Вальдес, энергичный и подтянутый, несмотря на свои семьдесят лет, с энтузиазмом разъяснял студентам преимущества нового синтезированного корма.

— Прутин представляет собой белок, получаемый в результате непрерывной ферментации на основе выращивания микроорганизмов, питающихся метанолом. Он содержит семьдесят один и две десятых процента белка, тринадцать и две десятых жира, обладает высокой калорийностью, хорошими вкусовыми качествами и усвояемостью.

— Откуда известно, профессор, относительно вкусовых качеств?

— Не ехидничай, Метью. Поскольку коровы поедают прутин с аппетитом, мы вправе сделать вывод, что он вкусен.

— Чего не проглотишь, когда голоден! Им ведь не предлагают меню.

— Ну вот что! Если тебе так важно удостовериться во вкусовых качествах прутина, проделай эксперимент — съешь порцию.

В классе засмеялись. Довольный тем, что ему удалось взять верх над присяжным остряком Метом, Вальдес возобновил лекцию.

— Прутин хорош и для замены сухого обезжиренного молока в кормах для молочных телят. Его можно употреблять в сочетании с такими ингредиентами, как соевый концентрат, соевый изолят, гидролизат рыбного белка и картофельный белок…

Вся эта премудрость скользила мимо ушей Рома, пытавшегося восстановить в памяти и занести на бумагу формулы, вычитанные им из учебника математики. Нелегко досталась ему эта пухлая книга. Целую неделю он прилежно изучал поведение матов в университетской библиотеке, фланировал мимо их отсека, воровато окидывая взглядом расставленную на стендах учебную литературу, стремясь по внешнему виду определить нужное ему издание. Улучив момент, когда в читальном зале остались два-три углубившихся в свои занятия студента, Ром схватил присмотренную книгу и ловко сунул ее за пазуху. Увы, когда с помощью апа он разобрался в ее заглавии, это оказалось учебное пособие для дипломантов. Пришлось начинать все сызнова, совершенствуя тактику, изобретая новые уловки и ухищрения. Наконец в его руках оказался начальный курс математики, и с превеликими трудами, на ощупь, как слепой, пересекающий без поводыря бесконечную улицу, он начал постигать азы чужого и чуждого себе языка.

«√324 = 18», — написал Ром, а в сознании его отозвалось: Уле 18 лет.

«(a + b)² = а² + 2ab + b²». Ром плюс Ула в квадрате равняется Рому в квадрате плюс дважды Рому с Улой плюс Уле в квадрате.

«Сумма квадратов катетов равнобедренного треугольника равна квадрату гипотенузы». Если нас с Улой перемножить на самих себя и сложить, должно получиться нечто целое и притом возвышенное…

— Чем ты занят, Ром, что за кабалистические знаки?

Ром вздрогнул и поднял голову. Бесшумно подошедший Вальдес испытующе разглядывал лежавший перед ним листок со столбиками чисел и латинских букв. Шестнадцать пар глаз с любопытством следили за происходящим, предвкушая развлечение.

— Я… я задумался и просто водил пером по бумаге.

— О чем же ты думал, если не секрет?

— Об агрохимии.

Класс прыснул. Вальдес тоже усмехнулся.

— Похвально. Однако, насколько я могу судить, из-под твоего пера появлялось что-то --">