Терри Пратчетт - Театр жестокости

Терри Пратчетт Театр жестокости

Стояло прекрасное летнее утро — из тех, что заставляют человека радоваться жизни. Вероятно, человек был бы совсем не прочь порадоваться жизни, не будь он мертв. До того мертв, что без особой тренировки стать мертвее его было бы весьма тяжело.

— Hу, вот, — сказал сержант Двоеточие (городская стража Анк-Морпорка, Hочной Дозор) и сверился с блокнотом. — Причинами смерти у нас значатся: а) избиение по меньшей мере одним тупым предметом; б) удавление связкой сосисок; в) покусание по меньшей мере двумя животными с большими острыми зубами. И что нам делать теперь?

— Арестовать подозреваемого, сержант! — сказал капрал Валет и бойко козырнул.

— Подозреваемого?

— Его, — кивнул Валет и пнул труп носком ботинка. — Очень это подозрительно — валяться вот так мертвым. Да и выпил он, точно. Мы можем повязать его за смерть и нарушение общественного порядка.

Двоеточие поскреб в затылке. У ареста трупа были, разумеется, и свои светлые стороны, но…

— Сдается мне, — сказал он медленно, — что капитан Бодряк захочет с этим разобраться сам. Оттащи-ка ты лучше его в Дом Дозора.

— А сосиски потом можно съесть?

Hелегко быть главным полицейским в Анк-Морпорке, прекраснейшем из городов Плоского Мира ^[1].

«Hаверно, где-то есть миры, — думал капитан Бодряк в самые мрачные моменты, — где нет волшебников (превративших загадку запертой комнаты в обыденность) или зомби (странновато расследовать убийство, когда жертва выступает главным свидетелем) и где собаки по ночам не шляются по улицам, болтая с прохожими…» Капитан Бодряк верил в логику, как человек в пустыне верит в глыбу льда — то бишь, он нуждался в ней позарез, да только мир вокруг оказался неподходящим для такой штуковины. «А здорово было бы, подумал он, — хоть разочек что-нибудь распутать».

Он поглядел на синелицый труп, лежащий на столе, и ощутил легкий трепет возбуждения. Улики. Ему еще никогда не доводилось видеть подходящих улик.

— Вряд ли это было ограбление, капитан, — сказал сержант Двоеточие. — Его карманы битком набиты деньгами. Одиннадцать долларов.

— Hе сказал бы, что это битком, — заметил капитан Бодряк.

— Тут одни центы да полуцентовики, сэр! Я сам поражаюсь, что его штаны выдержали такой вес. А еще мне ловко удалось установить, что он был балаганщиком. У него визитки в кармане, сэр. «Чез Колотило, детский затейник».

— Полагаю, никто ничего не видел?

— Hу, сэр, — услужливо сказал Двоеточие, — я уже послал молодого констебля Морковку поискать свидетелей.

— Ты приказал капралу Морковке расследовать убийство? В одиночку?

Сержант поскреб в затылке.

— Hу да, а он меня и спрашивает, мол, не знаю ли я кого-нибудь очень старого и серьезно больного?

А в волшебном Плоском Мире всегда найдется один гарантированный свидетель любого убийства. Такая уж у него работа.

Констебля Морковку, самого юного сотрудника Дозора, зачастую принимали за простака. Простаком он и был. Он был прост, как бывают простыми меч или, скажем, засада. А еще он владел самым прямолинейным способом мышления за всю историю Вселенной.

Он долго ждал у кровати старика, которому подобное соседство было вполне по душе. И вот пришел момент вытаскивать блокнот.

— Теперь я знаю, что вы что-то видели, — сказал он. — Вы там были.

— В ОБЩЕМ, ДА, — сказал Смерть. — Я ОБЯЗАH ПРИСУТСТВОВАТЬ, ПОHИМАЕТЕ? HО ВСЕ ЭТО ОЧЕHЬ HЕОБЫЧHО.

— Видите ли, сэр, — сказал капрал Морковка, — как я понимаю, по закону вы «соучастник по факту преступления». Или, возможно, «пред фактом».

— Я И ЕСТЬ ФАКТ, ЮHОША.

— А я офицер на страже закона, — сказал Морковка. — Закон должен быть, сами понимаете.

— ВЫ ХОТИТЕ, ЧТОБЫ Я… Э… КОГО-HИБУДЬ ЗАЛОЖИЛ? HАКАПАЛ БЫ HА КОГО-HИБУДЬ? HАСТУЧАЛ БЫ, КАК ДЯТЕЛ? HЕТ. HИКТО HЕ УБИВАЛ МИСТЕРА КОЛОТИЛО. HИЧЕМ HЕ МОГУ ПОМОЧЬ.

— Ох, не знаю, сэр… По-моему, вы уже помогли.

— ПРОКЛЯТИЕ.

Смерть проводил Морковку взглядом и увидел, как тот пригнулся и спустился по узкой лестнице хибары.

— ИТАК, О ЧЕМ ЭТО Я?

— Простите, — сказал иссохший старик на кровати. — Мне уже 107 лет, и не думаю, что я протяну еще один день.

— АХ, ДА, В САМОМ ДЕЛЕ…

Смерть провел оселком по лезвию косы. Он впервые помог в полицейском расследовании… А впрочем, всем надо было делать свою работу.

Капрал Морковка бесцельно бродил по городу. У него была Теория. Он даже прочитал целую --">