Александр Александрович Щербаков - Сервис

пассажирами, их спокойствия и наблюдения за приборами. По приборам у него все в порядке, мсье может убедиться — горят одни зеленые светлячки и ни одного красного, так что он ни к кому не обращался, никакой тревоги не испытывал и не испытывает, но, если мсье это так волнует, он свяжется с центром сию же минуту и выяснит, что и как. Он, конечно, знает, что мы летим в Бангкок — и то слава богу! — но, если мсье доктора не затруднит, пусть мсье объяснит ему, как и почему он пришел к выводу, что мы летим на запад, а не на восток, чтобы правильно выбрать вопрос, который следует задать центру.

— То есть как это выбрать?

Мой «кустос» вытаскивает здоровенную книжищу, в ко горой, оказывается, закодированы все возможные вопросы, которые он может задать центру управления полетами, поскольку этот центр — тоже компьютер и отвечает лишь на те вопросы, которые предусмотрены программой. Конечно, программой предусмотрены все вопросы, компания «Эйразия» и т. д. и т. п., но, чтобы получить правильный ответ, надо задать правильный вопрос.

Я говорю, что объяснять долго. Может быть, он даст мне книгу и я сам выберу вопрос? О, пожалуйста, но, если все же мсье доктору угодно, «кустос» очень интересуется, как же я все-таки ориентируюсь в полете, потому что, кто знает, может быть, это когда-нибудь и ему пригодится. Железный мужик!

— Конечно, — говорю. — С удовольствием.

И начинаю листать книгу.

Господи, чего только я не могу спросить! И какая погода в…, и цены акций тысячи крупнейших фирм, и где в настоящий момент багаж такого-то пассажира, и как перетолмачить на хинди и суахили с языка кечуа. Листаю я книгу, листаю, а время идет; судя по нашей скорости, мы уже Атлантику вот-вот перемахнем, и, пока я найду вопрос, нам все равно будет, что вперед лететь, что назад поворачивать.

А «сюрвейян» сидит, такой уверенный, спокойный, что, чувствую, во мне даже сомнение зашевелилось. Может, действительно все в порядке, все так и надо, а я зря поднимаю переполох. Давит он на меня всей этой могутной системой, фолиантом вопросов, сотней зеленых светлячков на доске и тщательно продуманной невозможностью во всем этом в темпе разобраться.

— Скажите, — говорю, — а вот если надо очень срочно и вопроса не разыскать, можете вы связаться не с компьютером, а с живыми людьми, которые могут вам посоветовать, помочь?

Он глядит на меня с опаской, похоже, за психа считает, прикидывает, не проще ли меня сгрести — и в изолятор.

— Могу, мсье, — говорит. — Если вам угодно, я могу связать вас с кем хотите, это входит в число услуг, оказываемых компанией «Эйразия» со скидкой двенадцать процентов против местного зонального тарифа. Пройдите по коридору, там есть кабина связи. Связь обеспечивается немедленно по предъявлении кредитной карточки.

Какая у меня к черту кредитная карточка!

— А вы сами, — говорю, — вы что, тоже этой кабиной пользуетесь в случае нужды?

— Конечно, — отвечает он. — Это очень удобно и дешево.

И тут вдруг я вижу в книге вопрос: «В каком направлении мы летим? — код 6 572 384 019».

— Вот, — говорю, — мсье. Вот.

Он глядит, кивает, набирает на диске код, и телетайп мигом выдает ответ: «Ваш запрос принят. Ответ в течение часа».

— Почему в течение часа?

— Потому что все в порядке. Компьютер поставил нас на часовое ожидание ответа, проанализировав ситуацию самолета и убедившись, что ничего срочного в моем запросе нет. Это еще раз доказывает, что все в порядке, мсье. Вы не волнуйтесь, мсье. Уверяю вас, все обстоит благополучно. Компания «Эйразия»…

Я прикинул. Через час мы уже пролетим Калифорнию. В конце концов, даже интересно. Черт, думаю, с ним!

А мой, не знаю, как лучше сказать — филот или пилолог, так это плотоядно смотрит на меня и вдруг вопрошает:

— Извините, мсье, за любопытство, Тшебоксар это в России, да?

— Да, — говорю.

— Мсье, я слыхал, в России все играют в шахматы. Мсье не откажется в ожидании ответа сыграть со мной маленький матч: три пятиминутные партии? Извините, мсье, это мое маленькое увлечение. Я коллекционирую блиц-турниры с гражданами экзотических городов.

Это наши-то Чебоксары экзотика! Впрочем, для француза оно, может быть, как для меня какой-нибудь Лимож.

— Я, — говорит, — играл блиц-турнир с одним ученым с лунной станции «Коперник». Это гордость моей коллекции. Вот моя картотека, если вас интересует. Я очень плохо играю в шахматы, так что мсье может не опасаться --">