Нэнси Кресс , Олег Игоревич Дивов , Питер Гамильтон , Грег Иган , Тед Чан , Дмитрий Михайлович Володихин , Виктор Войников , Эдуард Вачаганович Геворкян , Сергей Валентинович Кудрявцев , Журнал «Если» , Евгений Викторович Харитонов , Дмитрий Львович Караваев , Роджер Джозеф Желязны - «Если», 2000 № 02

— Вы не такой, как другие, — сказала она, словно это только что бросилось ей в глаза. — Я видела подобных вам в портовом городе. По реке меня вез лодочник, ну точно как вы, — но только до границы гражданской войны. Потом появились города, в каждом из которых живет одна раса, не похожая на других.

— Верно, от нашего города до других далеко, — согласился Нарьян.

До его слуха донеслась барабанная дробь: приближалась процессия.

Была середина дня, солнце остановилось в зените, словно раздумывая, что же делать дальше.

Женщина тоже услыхала барабаны и встревожено вытянула шею. Процессия показалась из-за деревьев на противоположной стороне площади. Ежедневно в один и тот же час «посвященные» появлялись в этой части города. Предводителем был мужчина с голым торсом, лупивший в барабан с золотой бахромой. Барабанный рокот сотрясал всю площадь. Позади то семенили, то подпрыгивали два-три десятка нагих женщин и мужчин. Волосы у всех были длинные, грязные, ногти желтые и заскорузлые, больше похожие на копыта.

Процессия, следуя за барабанщиком, пересекла площадь и побрела прочь по извилистой улочке. Женщина по имени Ангелица облегченно перевела дух.

— Какое странное место! Они безумны?

— Они не сами утратили разум, его отобрали, — объяснил Нарьян.

— Некоторым вернут разум через год: они лишены его в наказание. Другие отказались от самих себя на всю жизнь. Таково их религиозное призвание. Но все они — и святые, и преступники — были прежде так же разумны, как ты или я.

— Не сравнивай меня со своим народом, — сказала она, вздрогнув.

— У меня нет ничего общего ни с этими сумасшедшими, ни с тобой.

Нарьян поманил хозяина и заказал еще две чашки.

— Насколько я понимаю, ты прибыла издалека.

Несмотря на страх, который она ему внушала, он не сомневался, что сможет вызвать ее на откровенность. Но она вместо ответа только усмехнулась.

— Я не хотел тебя оскорбить, — молвил Нарьян.

— Вы одеваетесь, как здешние жители. Это тоже требование религии?

— Это моя профессия. Я местный архивариус.

— Здесь все такие разные! В каждом городе живет отдельная раса. В прошлую экспедицию здесь не было ни одного разумного существа. А теперь вдоль одной длинной-предлинной реки обитают тысячи не похожих друг на друга разумных созданий! Они отнеслись ко мне, как к богине…

— Хранителей уже давно не стало. Мы на пороге конца времен.

Она снисходительно улыбнулась.

— Всегда есть люди, воображающие, будто истории пришел конец. Мы тоже думали, что переживаем конец истории: ведь на карту были нанесены все звезды в галактике. А все планеты, пригодные для освоения, были уже заселены…

Нарьян замер, решив, что сейчас услышит, где она побывала, но она сказала о другом:

— Мне говорили, что Хранители — наверное, мои потомки — создали множество рас, но все здешние существа называют себя людьми, даже те, кто нисколько на людей не похож…

— Заново Рожденные называют себя людьми, ибо для их теперешнего состояния нет другого названия, независимо от того, пали они или остаются невинными. Ведь до того, как их создали, у них вообще не было имен. Жители Сенша пока что сохраняют целомудрие. Мы несем за них ответственность.

Он не хотел говорить с ней умоляющим тоном, но ничего не мог с собой поделать.

— У вас это плохо получается… — И после этих слов она взялась рассказывать о Войне, бушующей выше по реке и приближающейся к этому городу в самом центре Вселенной.

Повесть ее была длинной и запутанной, к тому же она то и дело прерывалась, чтобы задавать вопросы, а Нарьян, при своем знании пураны, далеко не на все имел ответ. Она говорила, он заносил ее слова в блокнот. Она сказала, что удобнее прибегнуть к записывающему устройству, но он воспроизвел по памяти длинный отрывок ее рассказа, доказав свое умение не упустить ни слова.

— Скоропись — лишь помощник, — сказал он.

— Вы запоминаете чужие рассказы?

— Рассказы — это очень важно. В конце концов, только они и нетленны, только их и оставляет нам история. Они вечны. — Он боролся с желанием спросить ее, понимает ли она то, что так ясно для него, — свою собственную судьбу, если останется в городе.

— Слишком долго я существовала вне истории, — сказала она, обдумав его слова. — Не уверена, что хочу снова стать ее участницей. — Она резко встала, опрокинув стул, и вышла из чайной.