Дмитрий Иванович Савельев - Меч Калева

Дети в подземелье

   С утра все было за то, чтобы мы никуда не поехали. Сначала мы с Ленкой проспали. Как результат - встали с квадратными головами. Потом у Ленки пригорела каша и есть ее пришлось по рецепту Буратино: пополам с малиновым вареньем, чтобы как-то прибить привкус гари. Все по отдельности не более чем мелкие, практически незначительные неудобства, но вместе дающие достаточно сильный заряд отрицательной энергии. Настроение, короче, начало портится еще с утра. И я почти уже отказался от мысли ехать к Паше, но Ленка уперлась.

   - Мы уже месяц нигде не были! Тебе самому не надоело сидеть в четырех стенах?

   - Надоело. - Я не стал спорить. Тем более, что ехать я пока, все-таки, не отказывался. Да и повод был очень значительный, но об этом позже. Просто как-то душа не лежала. О чем я Ленке и сказал.

   Ленка фыркнула и пошла краситься. С чем справилась в рекордно короткие сроки.

   Следующим элементом ухудшения настроения были автобусы.

   Первый автобус был из нашего Ласнамяэ до центра. Мы на него не должны были успеть: когда мы вышли из дома, мимо нас с грохотом промчался "шестидесятый", нагоняя упущенный график. Даже если бы мы побежали, то все равно не успели бы. Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что мы были вполне готовы развернуться и вернуться домой. Стоять и ждать следующего автобуса было практически бессмысленно. У нас был точный график движения и, если мы из него выбивались, на этом первом этапе, то весь график летел к черту. Но мы не выбились.

   Спокойно, никуда не торопясь, двигаясь скорее в силу заложенной программы, мы дошли до остановки, и также спокойно вошли в стоящий автобус. Удобно уселись и только тогда двери закрылись и автобус рванул с места, как укушенный. Виновник такой задержки, разваливающийся на ходу дедок, не успевший отойти от края тротуара, совершил кенгуриный прыжок и замахал вслед тростью, но водитель вдавил клаксон и под победный рев автобус помчался на немыслимой для городского транспорта скорости. График был настигнут и посрамлен.

   Следующий автобус был не городской, а рейсовый. Он шел практически до Паши, но именно тот, который был нам нужен, не пришел. Все совпадало - номер автобуса, время отправления, место отправления, платформа, - все, только автобуса не было. Он не появился ни через пять минут, ни через двадцать. Интервал у них был минут пятьдесят, стоять и просто так ждать было тоскливо, но мы упрямо вглядывались во все подъезжающие автобусы, в надежде увидеть свой. Настроение портилось все больше, теперь уже не только у меня, но и у Ленки, но мы пошли на принцип. Все равно уедем, хоть будем торчать тут до ночи!

   Но торчать до ночи не пришлось. В очередное, назначенное расписанием, время подкатила побитая жизнью и проселочными дорогами Эстонии "Скания", мы уселись и поехали.

   Естественно, что со всеми этими нашими приключениями мы приехали к Паше не в лучшем состоянии, но по прибытии настроение начало резво подниматься. Все-таки увидеть снова всех вместе было здорово.

   Когда мы наконец добрались до Паши, то вся наша компания была уже в сборе. Но сразу мне завладеть вниманием, конечно, не удалось. Сначала возник диспут о роли евреев в истории России, потом пили кофе и продолжали спор, потом как-то быстренько перешли в баню, потом долго сидели в предбаннике и нежились сладкой негой, попивая пиво из бидончика. Сидеть так можно было вечно. Друзья, любимая - что еще нужно человеку для полного счастья? Но Ленка начала делать мне знаки руками и пихать ногой под столом и я решил приступать. Обвязавшись полотенцем на манер тоги, я сходил за тубусом, который привез с собой, и принялся раскладывать на столике свои находки. Точнее, одну находку.

   - Был я тут давеча в одном книжном магазине. - Я начал издалека. - Того, что напротив Нигулисте. Есть у них там уголок с картами, на манер старинных, розы ветров, чудища всякие, эфиры и белые пятна. Вся стена увешана. А скромно так, с краешку, висела там картина, из общего ряда выбивающаяся.

   Я выложил на стол картину. Вроде ничего особенного, квадрат плотной бумаги, метр на метр, синий, с множеством линий на нем. Линии были прямые и кривые, сплошные и прерывистые, они переплетались в различные узоры и каждая вела себя совершенно независимо. На первый взгляд сплошное нагромождение