Виталий Владимиров - Сон в руку

Владимиров Виталий Сон в руку

Виталий Владимиров

СОН В РУКУ

Ветер задувает свечу,

но раздувает костер.

Ларошфуко

Время клонилось к обеду, длинная комната с двумя рядами рабочих столов вдоль стен опустела и они остались вдвоем. Вероника выдернула из розетки шнур вскипевшего чайника, долила кипятку в маленький заварной чайник с отбитым носиком и, как всегда, предложила Георгию Ивановичу поделиться тем, что принесла из дома - салатом в майонезной баночке, котлетой меж двух кусков черного хлеба и двумя карамельками. Георгий Иванович отказался и разложил на столе свой провиант - два бутерброда с колбасой, один с сыром и крупно нарезанный огурец - все, чем снабдила его супруга. Вероника налила Георгию Ивановичу сначала из маленького, потом из большого чайника в большую фаянсовую кружку с золотой полуистершейся надписью "Георгию Ивановичу Плотникову в день 50-летия от коллектива КБ". Затем наполнила чаем свою чашку и опять повернулась лицом к окну. - Надо бы сахару принести из дома, - сказала она больше в пространство, чем Георгию Ивановичу и, если кто-то мог услышать, о чем подумала Вероника и о чем Георгий Иванович, то удивился бы совпадению их мыслей, что сахар нынче дорог и дома в сахарницах шаром покати. А может, этот кто-то и не удивился, живи он в то время, какое досталось Веронике и Георгию Ивановичу. Они жевали свои бутерброды, запивали чаем , Вероника смотрела в окно, за которым был виден заводской корпус и бегущие по небу погожего осеннего дня белые облака. А Георгий Иванович смотрел на венчик золотисто-рыжих волос вокруг затылка Вероники, который тускнел, когда тень от облака укрывала индустриальный пейзаж, и светился вновь, когда выглядывало солнце. - Сегодня какой день? - спросила Вероника. - Четверг, - подумав, ответил Георгий Иванович. - Семнадцатое сентября одна тысяча девятьсот девяноста второго года. - Значит, сон мой в руку, - засмеялась Вероника. - Ой, Георгий Иванович, я сон про вас видела. - Страшный? - усмехнулся Георгий Иванович. - Что вы, очень приличный сон, - пожала плечами Вероника. Словно еду я к вам на дачу... Да, да, я потом объясню... Вы же помните, ваши пятьдесят мы отмечали у вас на даче? Вы еще все КБ пригласили?.. Вот и приснилось мне, будто у вас опять юбилей и ехать мне надо... Ну, вышла я из дома, в руках сумка, до метро добралась, у метро с машины грузовой яблоками торгуют по двадцать пять, я взяла два кило, а потом по коммерческим ларькам походила - все, как наяву, будто и не сон. У одного задержалась, "Еда" называется, витрина такая небольшая, в ней и виски, и спирт, и ликеры, и фруктовые напитки иностранные в высоких пластмассовых бутылках, и водка наша, и пиво, "Архипелаг Гулаг" Солженицына, видеокассеты с эротикой... А в ларьке вдруг чеченец сидит в папахе коричневого каракуля и генеральской форме. Увидел меня, глаза засверкали и говорит, иды ко мне в жоны, я миллиард в центральном вашем русском банке украл. Я, естественно, отвернулась гордо, думаю, вот бы на тебя рекетиров натравить, вон стоят в спортивных жеваных, разноцветных как у клоунов, костюмах и шнурованных белых кроссовках рядом с "мерседесами" и "вольвами". Как на метро до вокзала доехала не помню, только подземный переход видела, где нищие стоят, пьяные валяются и мальчик на скрипке играет, да вокзальную площадь в мусоре, где торгует, кто чем - от перегоревших лампочек, чтобы на работу принести и на не перегоревшую заменить, до орденов, цыганята чумазые бегают и музыка рок орет из "Звукозаписи"... Вероника продолжала говорить, а Георгий Иванович как бы видел ее глазами и муравейник привокзальной площади, и городскопище ветшающих домов и разрушенных памятников, и страну, в которой высшей волей суждено было ему родиться, прожить жизнь и умереть. На восьмом году перестройки даже само слово "перестройка" исчезло из обихода не только средств массовой информации, перестали сочинять анекдоты и частушки на тему реконструкции, преобразования, передела империи, что, как зеркало треснула на пятнадцать кусков, каждый из которых провозгласил свою независимость, конституцию, валюту, армию, границы, да так и остался связанным с остальными кровеносными сосудами железных дорог, нефте- и газопроводов, линий электропередачи, семейными узами "коренного" и "некоренного" населения, традициями, укладом, бытом в единый организм со странным названием Содружество Независимых Государств без гимна, герба и царя - СНГ. Неблагозвучная --">