Наталья Ручей - Миндаль для Белки

придет в голову искать книгу в час ночи, – словно прочтя ее мысли, сказал Артур. – Рассуди сама. Джентльмены по достоинству оценили предложенный бренди, леди – джентльменов, родители вынуждены соблюдать приличия и поддерживать беседу, а слуги в ДримКарлейн глухи и слепы, когда я прошу. Я забыл о нашей парочке, но они так заняты друг другом, что ничего не замечают вокруг.

– Ты имеешь в виду мисс Армоуз и мистера Викстера?

Артур кивнул. Эти двое понравились друг другу с первой минуты. И, скорее всего, проводили время в одной из ниш гостиных. Никого сей факт не смущал, наоборот, все вспоминали фразы умиления в случае, если в один из дней на пальце мисс Армоуз появится колечко, а мистер Викстер преклонит перед ней колено.

Да, им явно не до чтения.

– Итак, ты спускаешься в библиотеку, – продолжил Артур, – застаешь полуобнаженного Сейвуджа, возлежащего на диване, он делает предложение, и если ты соглашаешься… Или даже просто медлишь с ответом, я иду в наступление.

Возлежащего на диване…

А если бы она не спустилась в библиотеку, как долго граф мог просидеть под столом? Веселость улетучилась, едва пришло понимание: его светлость пытался спрятаться. От нее. От женщины, которой заставили сделать предложение. Ведь любая на ее месте с радостью бы ухватилась за такую возможность и в скором времени стала леди Сейвудж.

Она же останется мисс Карлейн, хотя нужно было просто помедлить, чтобы сменить статус и фамилию на желаемые.

Гейдж вспомнила затравленный взгляд лорда Стерлинга, отчаяние мистера Красса, едва скрываемое возмущение мистера Алистера, непроницаемое лицо лорда Хэнскрафта, когда они вынуждены были сделать предложение. Вспомнила удивление, недоверие, радость, отчуждение, едва прозвучал отказ.

Нет, она поступила правильно, не дожидаясь подобной реакции от графа.

Артур в задумчивости наблюдал за сестрой. Он заметил тоску во взгляде, дрогнувшую надежду, даже уловил момент возвращения в скорлупу. Так не годится. Стены, которыми она ограждает себя от жизни, должны рухнуть, и как можно скорее.

Гейдж была хороша, но только он понимал насколько. Другие либо слепы, либо глупы.

Не худая, не толстая, откровенно говоря, пышная, в некоторых местах – значительно, и если из глубин гардероба достать платья, заказанные в Лондоне, освободить волосы из пучка, надеть драгоценности, забытые в одной из резных шкатулок, от желающих покончить с холостой жизнью не будет отбоя. А пока создавалось впечатление, что сестра намеренно старается не привлекать к себе внимания.

Гейдж – добрая, заботливая, он любит ее, и потому может подарить маленькое чудо. Пора, если не поздно. Догадайся он о симпатии сестры к графу и сделай этот ход раньше, она бы уже была обручена. Артур отлучился всего на минуту, а когда вернулся, в его руках была маленькая корзинка с миндальными орешками.

– Я предполагал отдать подарок позже, но сейчас самое время.

Гейдж показалась себе желчной и меркантильной, сопоставив цену подарков. Изумрудные запонки с ее стороны и миндаль – со стороны брата. Но, по крайней мере, орешки очищенные. И потом, ведь главное – внимание?

– Как… вкусно?

Она постаралась скрыть разочарование, но судя по улыбке Артура, безуспешно.

– Вероятно.

– Спасибо. Твой подарок… он… такой… корзинка кажется хрустальной.

– Я дарю тебе вовсе не корзинку, – возразил Артур.

– Вот как?

Гейдж расстроилась. Орешки без корзинки стоили меньше пенса и скорее годились для подарка ее горничной. Стать в один ряд с прислугой? А, впрочем, смешны рассуждения о классовости, ибо прислуживать лорду Сейвуджу она бы не отказалась.

– Поправь мне платок, милая…

– Не поможешь ли одеть запонки?

Одеть… Слово, несовместимое с истинными желаниями.

– Эй! Ты здесь? – напомнил о себе Артур.

– Как видишь, – ответила Гейдж, подумав про себя: «К сожалению». Комната, в которой она встретит старость, тоже здесь. Образ лорда Сейвуджа растаял.

Артур снова опустился в кресло, устремив задумчивый взгляд на огонь. Когда он заговорил, Гейдж вздрогнула – так таинственно и отстраненно звучал голос.

– Ты, конечно, помнишь, каким я был в детстве? Застенчивый милый мальчик.

Который норовил испортить ее любимые платья серого цвета.

– Я был так поглощен жаждой знаний, что практически не покидал стен библиотеки…

И слугам приходилось подолгу расставлять разбросанные книги по полкам.

– Даже в Итоне не смогли удовлетворить мое любопытство --">