Коллектив авторов - Млечный Путь №2 (2) 2012

эстраду… и после того, как девушка с такими формами спляшет канкан, обязательно найдутся желающие оплатить ей ужин.

Ага, так и есть. И плясать не пришлось. Уже болтает с кем-то у барной стойки. Как со старым знакомым. Я рассеянно окинула взглядом приобретение Либби. Ничего, с виду приличный. Лет под тридцать, худое симпатичное лицо, короткие темно-русые волосы, подстриженные усы. Пиджак и брюки не новые, но из хорошей ткани, вместо жилета – вязаный кардиган. Явно из образованного сословия, но на окружающих Либби художников и скульпторов не похож. Инженер или…

Я не успела додумать, потому что они проследовали к столу.

– Хелен, познакомься, это доктор Штейнберг. Мы вместе работали у святой Гизелы.

Эк я дала маху. Не «как давние знакомые». В самом деле давно знакомы.

– Доктор, это моя подруга Хелен Тайрон. Она журналистка.

Тут все ясно. Демонстрация доктора мне – «и я занималась серьезной работой», демонстрация доктору меня – «И у меня есть культурные знакомые». В общем, и мы не армейским сапогом рагу хлебаем. Я приготовилась к традиционному дурацкому вопросу, откуда я знаю Либби, но доктор, усаживаясь за стол, спросил:

– Тайрон? Это не вы писали в «Курьере» о положении дел в военных госпиталях?

Я даже оторвалась от ужина.

– Мне всегда казалось, что врачи не очень-то читают материалы, написанные… эээ… неспециалистами.

– Но, видите ли, до святой Гизелы я сам работал в военном госпитале. И ситуацию знаю не понаслышке. Удивительно, как ваша статья прошла цензуру.

О, да. Скандал тогда был на весь Тримейн – тиражи газеты резко подскочили (хотя мне с этого ничего не перепало), а на меня уронило свой взор военное ведомство. Если б они взялись за меня всерьез, скорее всего, меня бы посадили, и никакие знакомства в полиции мне б не помогли, потому как ведомство это совершенно другое. К счастью, волшебное заклинание «писала баба» сработало и в тот раз, с газеты слупили штраф, но, учитывая рост подписчиков, это быстро окупилось. Всего этого, конечно, первому встречному я рассказывать не собиралась и потому снова принялась за еду.

– Вы здесь за новым материалом?

– Нет, просто ужинаю. – И почему все всегда думают, что репортеры вечно рыщут за добычей? Хотя, если он расскажет что-то интересное, я этим пренебрегать не стану.

Он немного помедлил со следующей репликой, и Либби, воспользовавшись моментом, вклинилась в разговор, принявшись расспрашивать о каких-то общих знакомых.

– Не знаю, – отвечал доктор, – по правде сказать, я уже не работаю у святой Гизелы… перешел в другую клинику.

– Вот как? – Насколько мне было известно, у врачей в госпитале святой Гизелы, в отличие от сестер, жалованье было вполне приличное.

Он, кажется, уловил ход моих мыслей.

– Я ушел не ради заработка, это был скорее научный интерес… перешел в клинику профессора Сеголена.

Тут я навострила уши. Действительно, я не специалист в медицинских вопросах, но кое-какие сведения по теме отлавливаю. А профессор Филипп Сеголен наделал немало шуму своими публичными заявлениями. Если верить им, то с лечебницами для душевнобольных у нас дела обстояли еще хуже, чем с военными госпиталями. Больных, правда, не держат на цепях, как в прошлом веке, но в лучшем случае просто изолируют от общества, в худшем же подвергают их методам физического воздействия и морят голодом. И это – когда в других странах взяты на вооружение передовые методы: инъекции, гипноз, лечение электричеством, оздоровительные ванны… В общем, доктор Сеголен – личность прогрессивная, кумир либеральной общественности и объект яростной ненависти медиков старой школы. И да – я слышала, что благодаря частным пожертвованиям, Сеголену удалось открыть собственную клинику.

– Что, клиника профессора Сеголена действительно такое передовое заведение, как говорят?

– Разумеется… но может быть, не стоит об этом? Девушки пришли на карнавал, развлечься, а я им про такое.

– Карнавал – это тоже сумасшествие, – хихикнула Либби, вот уж от кого не ожидала поддержки.

Доктор воспринял это как проявление интереса.

– Может, сначала выпьем? – Он повернулся к стойке.

– Остались только шипучка и портер! – крикнули оттуда.

– Давайте портер, – сказала я.

– Эх, гибни моя талия… – красноречиво вздохнула Либби.

Доктор принес всем по кружке, и мы выпили за встречу. Потом я напомнила о своем вопросе.

– Да, – подтвердил Штейнберг, – все оборудовано по последнему слову науки.

– Мне вот --">