Роберт Чилсон - По образу и подобию

Девушки были небольшого роста, стройные, лет восемнадцати, каждая одета в плотно облегающие меховые брюки того же цвета, что и кудряшки на головах: черные, золотисто-рыжие и платиново-белые.

Три девушки повернулись к Юрию и выставили вперед заостренные ушки, которые были отлично видны на фоне волос. И вот тут-то у Юрия в прямом смысле этого выражения, отвисла челюсть, а улыбка как будто приклеилась к лицу: потому что он вдруг увидел на головах у девушек, чуть позади ушек маленькие рожки, которые загибались друг к другу. Между рожками и под ними было достаточно места, чтобы провести там рукой или расческой, но они были совсем крошечными и росли почти рядышком друг с другом. Юрий даже сначала принял их за кокетливые шляпки. Рожки на головах у девушек были почти того же цвета, что и волосы: прозрачного черного дерева, жемчужно-серые и бледного красного дерева.

Пораженный, Юрий опустил глаза на ноги девушек и обнаружил, что каждая из них наделена парой миниатюрных копыт, того же цвета, что и рожки. При этом колени у девушек были изумительной формы, совершенно непонятно было одно — как им удавалось сохранять равновесие. Затем Юрий еще раз уже внимательнее посмотрел на брюки, в которые были одеты девушки, и почти не удивился, обнаружив, что это вовсе не брюки, а самая настоящая шерсть. Из одежды у девушек были крошечные сумочки на поясах.

Ну, конечно же, подумал Юрий, у них ведь нет карманов!

Доктор Биррел тихонько хихикал, а его голос напоминал теплое масло.

— Ну, мистер Кэппельс, похоже, вас очаровали мои дочурки. Я уверен, что они оценили ваше искреннее восхищение и отвечают вам взаимностью, судя по выражению их лиц.

Сестры чуть-чуть покраснели и почувствовали себя свободнее. А Юрий, хоть и старался сказать что-нибудь умное, сумел лишь пробормотать в ответ нечто невнятное. Все три девушки были очень похожи, отличить их можно было лишь по цвету лица и веснушкам — у рыжей весь носик был усыпан целой кучей самых очаровательных веснушек, которых Юрий когда-либо видел. Брюнетка сделала вперед несколько шажков на своих крошечных копытцах — совсем как ходят девушки в туфлях на высоких каблуках, только она двигалась с такой потрясающей грацией — грацией, будто бы в ногах у нее были какие-то необыкновенные пружинки. Она взглянула Юрию в глаза, улыбнулась и сказала:

— Я — Чернушка. А ты — в порядке.

Две другие девушки подбежали к Юрию, двигаясь так же грациозно, как и сестра, и представились ему, перестав смущаться. Юрию казалось, что и одной-то многовато, а их было целых три… Пока он пытался поздороваться и представиться каждой в отдельности, Чернушка подошла к нему и ткнула в диафрагму пальцем. Чисто механически он напрягся, и она удовлетворенно кивнула. Рыжик расставила руки, чтобы измерить ширину его плеч, она проделала эту процедуру, склонив голову с сияющими от возбуждения глазами набок. Юрий заметил, что глаза у девушки зеленые. У Чернушки — карие, а у Белянки — светло-голубые. Белянка убрала выбившуюся прядь волос Юрию за ухо, который почувствовав, что у него подгибаются колени, плюхнулся в кресло, которое не помнил, как оставил. Доктор Биррел уже просто хохотал самым откровенным образом, при этом его огромное тело сотрясалось.

— Ну, ладно, девочки, достаточно. Дайте ему передохнуть.

Девушки еще больше раскраснелись, а в глазах их лучилось веселье вперемежку с волнением. И тут Чернушка набралась храбрости и, подойдя к ЕГО креслу, уселась на ручку. Рыжик уселась, скрестив ноги, прямо напротив кресла, в котором сидел Юрий. Он вдруг заметил, что у всех троих были малюсенькие хвостики, покрытые мягким шелковистым мехом, и они кокетливо помахивали этими хвостиками во время ходьбы. Хвостики были совсем коротенькими и не мешали девушкам сидеть, но зато таким хвостиком было так чудесно вертеть, если у тебя хорошее настроение. Вот как у Чернушки.

Белянка, немного смущаясь собственной смелости, взобралась на ручку кресла, в котором сидел Юрий. Она подобрала под себя копыта так, что ее колени почти касались коленей молодого человека, который не мог отвести глаз от белоснежного меха, покрывавшего ноги девушки мягкими шелковистыми завитками, которые превратились бы в роскошные локоны, будь этот мех чуть длиннее. У всех троих целое облако кудряшек окутывало головы, падая на плечи мягким дождем.

— Неужели это биоморфизм? Не может быть, — выговорил Юрий с трудом. — Не так же сразу вы добились --">