Роберт Сойер - Вычисление Бога (ЛП)

открылся люк. Он был прямоугольным, более широким чем высоким. И открывался вверх — что моментально могло навести на мысль, что скрывающееся внутри существо, по всей видимости, не человек: поскольку голова — уязвимое место, люди редко конструируют двери таким образом.

Несколько секунд спустя наружу выбрался инопланетянин. Внешне он напоминал гигантского золотисто-коричневого паука со сферическим телом размером с большой надувной мяч — и торчащими во все стороны ногами.

Перед зданием планетария синий «форд таурус» въехал в зад тёмно-бордовому «мерседесу»: водители засмотрелись на зрелище. Мимо шли множество людей, но они казались скорее ошарашенными, чем напуганными — хотя некоторые действительно кинулись со всех ног по лестнице, ведущей на станцию метро «Музей» (два выхода из подземки как раз находятся перед планетарием).

Гигантский паук пешком преодолел небольшое расстояние до музея: планетарий в прошлом был частью КМО, так что оба здания соединяет крытый переход на уровне второго этажа — но на уровне земли их разделяет аллея. Музей построили в 1914-м, задолго до того, как стали задумываться о доступности для инвалидов. К стеклянным дверям главного входа вели девять широких ступеней; наклонный въезд для инвалидных кресел добавили гораздо позже. Инопланетянин на мгновение притормозил, очевидно пытаясь выбрать для себя подходящий способ. Он решил в пользу ступенек; расстояние между наклонными рельсами было несколько уже, чем нужно — учитывая, насколько широко были расставлены ноги инопланетянина.

На верхней площадке, у самого входа, пришелец на какое-то время вновь оказался в замешательстве. По всей видимости, он жил в типичном мире научной фантастики, где все двери раскрывались автоматически. Сейчас инопланетянин оказался перед рядом стеклянных дверей: чтобы открыть, их нужно было потянуть на себя за ручки, но ему это, судя по всему, просто не приходило в голову. Но через несколько секунд помог случай: из дверей вышел мальчуган — поначалу он не понял, что к чему, но когда увидел пришельца, изумлённо взвизгнул. Инопланетянин одной конечностью спокойно поймал открытую дверь (шесть ног он использовал для перемещения в пространстве, а две боковые конечности — в качестве рук) — и сумел втиснуться в проём, в конечном счёте оказавшись в вестибюле. Теперь на небольшом расстоянии перед ним оказался новый ряд дверей; промежуток образует нечто вроде шлюза — это помогает контролировать температуру в музее. Умудрённый опытом обращения с земными дверьми, инопланетянин приоткрыл одну из них и оказался в Ротунде — вместительном восьмиугольном холле музея. Наш холл — можно сказать, визитная карточка КМО. В честь него ежеквартальный журнал для членов музея носит название «Ротунда».

С левой стороны Ротунды располагался Выставочный зал имени Гарфилда Вестона. В нём время от времени проводились специальные выставки, а сейчас там проходила выставка окаменелостей, сланцев Бёрджесс — её-то я и помогал обустраивать. Две лучшие мировые коллекции окаменелостей из сланцев Бёрджесс имеются в КМО и в Смитсоновском институте; ни один из этих музеев обычно не выставляет эти экспонаты для публики. Из обеих коллекций я составил экспозицию, которая пока выставлялась у нас, но в дальнейшем предполагала выставку в Вашингтоне.

В крыле музея с правой стороны Ротунды в прошлом располагалась ныне не существующая, горько оплакиваемая Геологическая галерея — теперь здесь располагались магазинчики с сувенирами и продуктовая лавка «Дрюкси»: одна из уступок, на которые пришлось пойти музею под руководством Кристины Дорати, чтобы стать «привлекательным для публики».

Как бы то ни было, создание быстро добралось до дальней стороны Ротунды и оказалось между стойками для посетителей и членов музея. И эту часть я тоже пропустил, но её записала камера внутреннего наблюдения — что просто отлично, потому что в ином случае этому бы никто не поверил. Инопланетянин бочком-бочком подобрался к охраннику в синей куртке — Рагубиру, седому и добродушному сикху, который работал в КМО испокон веков, — и на отличном английском произнёс:

— Прошу прощения. Мне бы хотелось увидеть палеонтолога.

Рагубир широко распахнул карие глаза, но быстро расслабился. Позднее он сказал, что решил — всё это шутка. В Торонто снимают множество фильмов и, по неведомой причине, телевизионных научно-фантастических --">