Роман Григорьевич Подольный - Это не предсказания - Вместо предисловия

компаниях по эксплуатации чужих звезд и даже галактик. Разве не ясно, что, когда дело дойдет до этого, слова "акционерная компания" уже придется искать в словарях устаревших терминов. Странно и порою смешно, когда черты сегодняшнего капитализма, притом чер1Ы, пожалуй, самые преходящие, самые злободневные, переносятся на сотни и тысячи лет вперед. И было бы еще смешнее, если бы целью автора не оказывалась, в частности, критика этих уродств. Одну из стен здания капитализма надстраивают, чтобы показать нелепость и хрупкость всего этого здания. Естественно, авторы таких произведений далеко не обязательно убежденные враги капитализма. Талант человека оказывается часто сильнее его взглядов. Классический пример - Бальзак, убежденный монархист и сторонник власти аристократии, разоблачивший и монархию и аристократию. Среди сегодняшних западных фантастов, по-видимому, нет такой крупной фигуры (впрочем, судить об этом всерьез можно будет лишь через некоторое число лет), но законы искусства верны и по отношению к титанам и по отношению к писателям среднего роста (но не карликам). Сегодняшняя англо-американская фантастика - живое свидетельство этого. Литература в конечном счете отражает жизнь, передает ее в обобщающей форме, лишенной второстепенных, мешающих восприятию деталей. Понятно, что литература нефантастическая есть отражение (иногда искаженное) настоящего. А можно ли сказать, что фантастические романы, рассказы, пьесы отражают будущее? Нет. В них повторяется в особой форме то же самое настоящее. Грядущее - призма, через которую писатель-фантаст рассматривает свое время. Точка зрения часто позволяет ему яснее видеть черты будущего в настоящем. Однако - в лучшем случае - только отдельные черты. Но если обычно значение фантастики как "литературы предсказаний", мягко говоря, преувеличивается, то какие же задачи действительно лежат на ней, что оправдывает ее существование в мире? Зачем она нужна? Может быть, для того, чтобы в удобной и увлекательной форме преподнести читателю последние научные данные? Что же, у такой точки зрения довольно сильные позиции... среди критиков. Посмотрим. Молодой писатель, обычно пробавляющийся куплетами для водевилей, пришел к известному издателю и предложил ему научно-популярную книгу о воздухоплавании. "Сделайте мне из нее роман", - таков был ответ. Вы можете не знать, что все это - эпизод из истории первого романа Жюля Верна "Пять недель на воздушном шаре". Все равно нетрудно догадаться, что дело происходило в середине XIX, а не в середине XX века. Повторись такая история в наши дни, издательство просто опубликовало бы популярную книгу. И все. К популяризации науки, не обремененной сюжетными линиями, художественными образами и лирическими пейзажами, перестали относиться с подозрением. Ее больше не считают скучной. Кривая роста изданий популярных книг рвется вверх еще сильнее, чем кривая изданий фантастики. А как только научно-популярная литература стала цениться сама по себе, научная фантастика потеряла ту свою функцию, которая когда-то была главной. Говоря точнее, эта функция не исчезла вовсе, но из главной и основной стала вспомогательной. Необходимость передачи новой информации не может сейчас претендовать на звание главной движущей силы фантастики. Но зачем же тогда фантастика? Можно с полным основанием ответить, что она помогает человеку осваиваться в меняющемся с чудовищной скоростью мире. Именно потому, что в последнее столетие скорость перемен невероятно возросла, эта задача и вышла на первый план. Рассказывая о возможных изменениях, фантастика готовит человека к изменениям действительным, помогает ему приспосабливаться к ним. Мы живем в мире, предсказанном (xo^я бы частично) десятки и сотни лет назад. Смотрим по телевизору, предсказанному Жюлем Верном, полет в космос, предсказанный им же (хотя на звезды летали еще герои классика начала нашей эры Лукиана, а наливное яблочко в русской народной сказке давным-давно катится по блюдечку, показывая своему хозяину весь мир). Однако это содействие обживанию человеком нового мира только попутная "выгода" от фантастики. Все дело в том, что сам вопрос, на который здесь делается попытка ответить, не совсем законен. Надо прежде всего выяснить, не зачем нужна фантастика, а почему она нужна. Ведь этот жанр появился не по чьей-то единоличной воле: он вызван к жизни объективными причинами. У общества возникла потребность в научной --">