Филип Киндред Дик - Нечто подобное

Филип К. Дик «Нечто подобное»

Глава 1

Казенный болтофон Гильдии электронной музыки (ГЭМ) испугал Нэта Флиджера, и он толком не мог понять — почему. В конце концов, речь там шла всего лишь о том, что знаменитый советский пианист Роберт Конгротян, психокинетик, который не дотрагиваясь до клавиатуры играл Брамса и Шумана, поселился в своем загородном доме в Дженнере, в Калифорнии. И к счастью, Конгротян согласился на несколько сеансов звукозаписи для ГЭМ. И все же…

Возможно, думал Флиджер, его отталкивали те самые леса, темные влажные леса северного побережья Калифорнии; он любил сухие южные районы Тихуаны, где находились административные офисы ГЭМ. Но, согласно болтофону, Конгротян не выйдет из своего загородного дома; он наполовину уединился, возможно, из-за каких-то семейных неурядиц.

Болтофон намекал, что это было связано то ли с женой, то ли с сыном и случилось давно.

Было девять утра. Нэт Флиджер автоматически налил воды в чашку и заполнил растворенной живой протоплазмой записывающую систему «Ампек Ф-а2», которую он держал у себя в офисе; живая форма Ганимеда не испытывала боли и еще не возражала против того, что ее сделали частью электронной системы… В плане нервной системы она была примитивной, но как слуховой рецептор — просто незаменима.

Вода просочилась сквозь мембраны «Ампека Ф-а2» и была с благоприятностью принята: трубки живой системы пульсировали. Я мог бы взять тебя с собой, решил Флиджер. «Ф-а2» была переносной, и он предпочитал ее корявость более поздним и более изощренным системам. Флиджер зажег «деликадо», подошел к окну, чтобы включить диафрагму на «прием». Теплое мексиканское солнце ворвалось в помещение, и он зажмурился. «Ф-а2» пришла в состояние экспериментальной активности, затем по мере поглощения солнечного света и воды процесс обмена веществ в ней стимулировался. По привычке Флиджер наблюдал за ее работой, но его мысли были обращены к болтофону.

Он еще раз взял его, сжал в руке, и тот сразу же жалобно взвизгнул, «…эта возможность бросает вызов ГЭМ, Нэт. Конгротян отказывается играть на публике, но мы заключили контракт через берлинский филиал АРТ-КОР, и легально мы можем заставить его делать записи для нас… по крайней мере если бы могли заставить его подчиняться нам достаточно долго. А, Нэт?»

— Да, — сказал Нэт Флиджер, рассеянно кивая в ответ на голос Лео Дондолдо.

Почему известный советский пианист приобрел загородный дом в Северной Калифорнии? Это само по себе было радикально и не одобрялось центральным правительством в Варшаве. И если Конгротян научился игнорировать указы верховной Коммунистической администрации, едва ли можно было ожидать, что он откажется от открытой борьбы с ГЭМ. Сейчас, в свои шестьдесят, Конгротян был профессионалом в игнорировании законных последствий современной общественной жизни как на коммунистической территории, так и в Штатах. Как многие артисты, Конгротян шел своим путем, где-то между этими двумя сверхмогучими общественными системами.

В прессинг такого типа частично придется включить рекламу. Как известно, у публики короткая память: ее придется заставить вспомнить о существовании Конгротяна и о психокинетических талантах этой музыкальной задницы. Но отдел рекламы ГЭМ может с легкостью с этим справиться; в конце концов, им уже удалось продать множество никому не известных личностей, а Конгротяна, несмотря на его кратковременное уединение, едва ли можно назвать неизвестным. Интересно, как чувствует себя сегодня старина Конгротян, подумал Нэт Флиджер.

Болтофон пытался убедить его в том же. «…всем известно, что вплоть до недавнего времени Конгротян играл перед частными собраниями, — пылко сообщил болтофон. — Для разных „шишек“ в Польше и на Кубе и перед пуэрториканской элитой в Нью-Йорке. Год назад в Бирмингеме он появился на благотворительном концерте для пятидесяти негров-миллионеров; полученные средства были направлены в помощь афро-мусульманской колонизации по лунному типу. Я разговаривал с несколькими современными композиторами, которые присутствовали на этом концерте; они клялись, что Конгротян нисколько не утратил своего стиля. Посмотрим… Это было в 2040 году. Ему было тогда пятьдесят два. И, конечно, он постоянно обитает в Белом доме, музицируя для Николь и этого ничтожества, Хозяина».

Нам бы следовало взять «Ф-а2» с собой --">