Елена Славная - Чтец Душ

Славная Елена ЧТЕЦ ДУШ

Удивительный мир Двисурия

Как только ад^[1] взойдет над небосклоном, мир озаряется яркими сочными красками. Природа оживает: цветы распускаются, птицы взлетают в небо, животные начинают свою бешеную гонку, как будто не занимались этим несколько астав^[2]. Воздух наполняется множеством легких приятных ароматов.

Время Ада считается на Двисурии самым подходящим для деятельности. Первое светило щадит своих подданных. Его лучи легки и нежны, а тепло не утомляет.

Но как только диск^[3] совершит шестнадцать оборотов, на смену Аду приходит пар^[4]. И словно строгий отец, он присматривает за своими детьми. И не угадаешь, накажет он сегодня или побалует принесенной грозой. Природа изменяется от Пара — цветные краски сменяются черно-белыми, звуки замолкают, а зверье прекращает свои игры.

Двисуры^[5] во время правления на небе Пара тоже стараются лишний раз не покидать своих жилищ. Разве что молодежь любит под этим светилом проводить время на водоемах. А после двенадцати оборотов диски светил вновь сменяют друг друга. У каждого свой восток и свой запад.

И только раз в уйт^[6] ад и пар постепенно покидают Двисурию на две аставы, оставляя во тьме и покое своих подданных. А после вместе возвращаются, чтобы принести забытье — центр Двисурии как раз является таким местом, где желающий, а может случайно попавший, вычеркивает из памяти последние события своей жизни.

Удивительно, но сам мир позаботился о том, чтобы избежать бессмысленных войн. Ходят легенды, что так было не всегда — раньше мир был един, и соседи постоянно жили в битвах. Но увидели Айсеры^[7] это кровавое море и разделили Двисурию на восемь равных частей — секторов^[8] —непроходимыми горами. А центр завещали вечным нейтралитетом — нет им хозяев, кроме самих Айсеров. Восемь континентов, подобно двумя веерам, расходятся от сердца мира, отделяемые от него перепутьем.

А также завещали Айсеры, чтоб правили там лишь те, кто имеет аквил^[9] Правителя^[10] и неважно, каким по старшинству является сын или дочь, а может и племянник, а может не родной вовсе двисур, или же пришлый нищий. И никогда Сектораты^[11] не смели нарушать сей запрет, шутка ли с Айсерами спорить — изживут весь род. Хотя, чего таить, чужие и пришлые никогда не занимали место Сектората.

Сам аквил появлялся не у всех двисуров. Чаще всего это были приближенные Сектората. Быть может, так сложилось со временем, ведь проявись аквил у простого крестьянина, как тут же этого двисура принимали при Дворце Сектората в распростертыми объятиями и наделяли множеством привилегий.

И пусть все выше сказанное всего лишь дань традициям и вера в древнюю легенду, но это позволяет двисурам жить в относительной стабильности.

1

Мужчина небрежного вида расслабленно сидел на диване. Сейчас ему не нужно было держать свое привычно надменное лицо, ведь собеседница, находящаяся напротив, знала его лучше, чем кто-либо. А вот он о ней не ведал практически ничего. Лишь имя, которое само по себе о многом говорило, и лишь поэтому Секторат доверял Серафиме. Он знал, что перед ним нет тела, а только сущность, ее душа.

Ему хотелось бы узнать о девушке большее, но однажды он дал ей слово, от которого не в силах отступить. Молчание затянулось. Секторат Конрад Герхард еще не до конца одобрил свое же решение. Слишком тяжело было вверять жизнь своего сына во власть чужого двисура. Фигура напротив мужчины сидела спокойно и уверенно. За капюшоном белого одеяния было неуловимо для глаз. Вот что еще озадачивало правителя, так это то, что за четыре уйта он ни разу не увидел его.

— Серафима, через уйт заканчивается наш контракт. Девушка лишь молча кивнула. Она вообще не была сильно разговорчива.

— У меня для тебя есть последнее задание. Если ты не справишься в срок, то я готов продлить его настолько, насколько это необходимо.

— Конрад, быть может, сразу перейдем к сути? Пожалуй, так с собой разговаривать Секторат позволял только ей.

— Мой сын, Вирий, нуждается в твоей помощи, — поспешно сообщил мужчина, словно чуть позже он бы не смог произнести этих слов.

— Я нужна как Чтец? — удивилась Серафима. О подобном Секторат просил ее лишь однажды, для себя.

— Да, Серафима, как Чтец, — с тоской выдохнул мужчина. — И кто только придумал так называть вас? — тихо пробормотал --">