Владимир Васильевич Бойков - Мой нежный ангел

Владимир Бойков Мой нежный ангел

О, блудница-цветок! Когда ты отражаешь свою

тень на бесчувственной воде, то и она алеет.

Фудзивара-но Иоримунэ (?-1065 г.)

Сквозь раздвинутые двери в комнату залетел ветерок. Приятной свежестью скользнул он по моему телу, прогоняя прочь полуденную усталость. Тихо зазвенели воздушные куранты у выхода в сад. Их незатейливая мелодия словно пробудила меня от сладкой полудремы, и, глубоко вздохнув, я открыл глаза.

Маленькая комната японского домика освещалась ярким июльским солнцем. Его лучи проникали сквозь решетчатые бумажные стены, разгоняя легкий сумрак по дальним углам. На полу возле дверей, ведущих в садик, лежал яркий квадрат света. Словно на экране, на нем едва заметно трепетала тень ветки старого вишневого дерева, что росло у самого забора, кусок которого я мог видеть и сейчас. Тихо было кругом. Лишь иногда до уха доносилось негромкое щебетание какой-нибудь птицы или шелест листвы.

Мне было жарко. Правой рукой я провел по лбу и удивился, до чего он мокрый. Тряхнув тяжелой головой, я перевернулся на другой бок и через силу встал, слегка покачиваясь от усталости. Метрах в двух от меня на полу стояло серебристое ведерко с открытой бутылкой шампанского. Я сделал пару шагов, и, усевшись рядом с ним, взял ее в руку. Лед уже давно обратился в воду, но бутылка была еще холодна. Я приложил ее к покрытому испариной лбу. Долгожданная прохлада привела в порядок мысли.

Взгляд мой упал на часы, мигавшие над дверью в другом конце комнаты. Два часа сорок две минуты московского времени. Осталось тридцать семь минут. Пора возвращаться домой. Мне еще надо будет поработать. Оставшееся время нельзя тратить на развлечения. Это было бы неосмотрительно. Конечно, у меня имелась заначка, но ее я берег на самый крайний случай.

Мне не хотелось возвращаться домой. Что я там забыл? Да и был ли у меня дом? Средняя московская квартира в Сокольниках, где я живу уже шесть лет, — разве это могло считаться домом? Что превращает бетонную коробку, с порядковым номером на входной двери, в настоящий дом — место, куда стремишься, когда тебе плохо или одиноко? Хорошая мебель? Наличие всех удобств? Вид из окна? Не знаю как для других, но в моем представлении дом — это место где тебя любят и ждут, где ты можешь всегда найти поддержку и куда тебе приятно возвращаться в конце рабочего дня. Как все-таки прост рецепт простого человеческого счастья! Все что тебе нужно, это чтобы утром с радостью уходить на работу, а вечером с радостью приходить домой. Но, чем проще путь к счастью, тем труднее пройти его…

Я опустил взгляд. На полу, на классической японской постели, лежала она. Глаза ее были закрыты. Лицо, прекрасное в своей безмятежности, обрамляли темные прямые волосы. Свернувшись калачиком, она обхватила руками колени и замерла в этой почти детской позе. Солнце освещало ее нежное молодое тело, делая его таким прекрасным, что, глядя на него, у меня перехватывало дыханье.

Норико! Прекрасная Норико! Мой нежный ангел. Каждый раз, когда приходит время возвращаться, я не в силах расстаться с тобой. Дни, что проходят между нашими свиданиями, подобны пытке! Я думаю о тебе каждое мгновение, мечтая о новой встрече. Только ради тех часов, что мы проводим вместе, я живу. Ты и только ты спасла мою душу от медленного отупения, что поражало ее все больше и больше. Твое появление в моей жизни было подобно глотку свежего воздуха в душной камере обыденной повседневности…

Я глотнул шампанского и снова взглянул на часы. Еще немного. Еще пять минут, и я начну собираться домой. Еще есть время, чтобы снова прикоснуться к ней, почувствовать руками ее стройное упругое тело, ее нежную кожу. Обнять, прижать к себе, не желая больше отпускать. Никогда, никогда. Наплевать на все и вся, что твориться вокруг, даже на то, что завтра придется достать свою последнюю заначку, да еще и просить у коллег денег в долг. Ведь здесь есть только сейчас. Завтра не существует…

Я сделал еще глоток и, поставив бутылку в ведерко, подошел к Норико. Она не сделала никакого движения. Даже не моргнула своими длинными ресницами. Затая дыхание, я лег рядом с ней и осторожно, словно хрупкую вещь, обнял ее.

Не издав ни звука, она повернулась ко мне. Ее руки нежно обняли меня. Все еще не открывая глаз, Норико уткнулась своим лицом мне в щеку. Я чувствовал ее тело своим телом. --">