Рэй Дуглас Брэдбери - Марсианские хроники.

улыбку с картины старого мастера. Эти образы как бы символизируют неистребимость человечности в людях, необходимость того, чтобы люди уже теперь задумались над тем, как бы не утратить ее.

Предлагаемая вниманию читателей книга «Марсианские хроники» представляет собой серию эпизодов и новелл, написанных Рэем Бредбери на протяжении всего десятилетия 50-х годов и печатавшихся сначала порознь в периодических изданиях. Отсюда - известная разорванность книги, отсутствие той композиционной стройности, которая в большой мере свойственна прозаическим произведениям более крупного плана, вышедшим из-под пера Рэя Бредбери. Впрочем, главная мысль книги предельно ясна, автор неоднократно возвращает читателя к ней, не опасаясь повторов и проявляя убежденность в своей миссии, в ее нужности людям нашего века.

Уже не раз высказывалась мысль о том, что научная фантастика Бредбери коренным образом отличается от подавляющего большинства произведений научно-фантастического жанра. Скорее это социальная фантастика. Ведь Бредбери всегда использует прием переноса читателя в завтра как эзопов язык и для того, чтобы заклеймить ненавистные ему явления окружающего его современного мира. Сам он полушутя, полусерьезно говорит: «Научная фантастика - это удивительный молот, я намерен и впредь использовать его в меру надобности, ударяя им по некоторым головам, которые никак не хотят оставить в покое себе подобных». Комментируя это высказывание в предисловии к американскому изданию «Марсианских хроник» (1959), известный американский публицист Клифтон Фэдимен пишет: «Если я правильно понимаю его, он говорит нам, хотя и в очень завуалированном виде, окутывая свою мысль мерцающей туманностью искусных фантазий, что место межпланетных путешествий пока только в книгах, ибо люди все еще находятся на той ранней стадии морали и умственного развития, когда им нельзя доверять устрашающие игрушки, которые они в силу какой-то трагической случайности наизобретали». Правда, надо сказать, космические полеты, которые были осуществлены в последние годы, видимо, оказали свое воздействие на ум писателя; как сообщал еженедельник «Тайм» в самом конце 1964 года, Бредбери теперь уже называет ракеты для космических полетов одним из «шансов для человечества обессмертить себя». Впрочем, сам он, дожив до 44 лет, ни разу в жизни не летал даже на реактивном самолете, и явно предпочитает велосипед автомобилю.

Но все это - соображения второстепенные, если говорить о социальном смысле «Марсианских хроник». Любопытно, что даже 50-е годы, явившиеся преддверием первых космических полетов и первых попыток засылки летательных аппаратов на другие планеты, не пробудили в Рэе Бредбери ни малейшего интереса к научно-техническим перспективам этих проблем. Зато его в высшей степени занимают человеческие взаимоотношения будущего, столкновения и первые встречи интеллектуально развитых существ разных цивилизаций. Перенося читателя в самый конец нынешнего и в начало следующего столетия, он пытается заглянуть в душевный мир марсианина, в его первое восприятие землян, проникших в издавна созданную на Марсе цивилизацию. Он разделяет тревогу Джеффа Спендера из Четвертой экспедиции на Марс (новелла «И по-прежнему лучами серебрит простор луна…») за судьбы древней культуры марсиан после вторжения жителей планеты Земля в этот чужой и непонятный им мир. Пережив гибель культурных ценностей у себя на родине, Спендер не мирится с мыслью о том, что и туда, в этот прекрасный и древний мир, он и его соотечественники занесут вирус истребления. Он принимает отчаянное решение - убить всех своих спутников по экспедиции, истреблять и последующих пришельцев и такой ценой отсрочить - хотя бы на ближайшие 50 лет - эру грубого хозяйничанья землян на Марсе. Его оставшиеся в живых спутники преследуют опасного убийцу. Он гибнет, но перед своей неминуемой смертью он пытается убедить капитана экспедиции в своей правоте. В известной мере это ему удается. В образах Джеффа Спендера и отчасти капитана Уайлдера писатель пытается показать ту часть человечества, которую объединяет забота о сохранении самого дорогого - плодов человеческого разума и искусных человеческих рук. Многое в его воображении принимает очертания неправдоподобные, порою лишенные логики (что, казалось бы, противоречит самим законам фантастического жанра), но благородство его намерений, высокое чувство --">