Александр Александрович Богданов - Праздникъ безсмертiя

прогулки туда же. Каждый уголокъ поверхности Марса знакомъ ему не хуже, чѣмъ на землѣ.

Чтобъ не оскорблять все же внука невниманіемъ, онъ спросилъ:

— Скажите, юный коллега, не встрѣчали ли вы на Марсѣ моего стараго пріятеля Левіонаха, и какъ онъ поживаетъ?..

— Какъ же, встрѣчалъ, — нашъ уважаемый патріархъ, — съ живостью отвѣтилъ Марго. — Левіонахъ занятъ теперь сооруженіемъ грандіозной башни, величиною съ Эльбурсъ.

— Такъ я и зналъ, такъ и зналъ, — загадочно улыбаясь, проговорилъ Фриде. — Я предсказывалъ, что въ извѣстномъ возрастѣ всѣхъ марсіанъ охватитъ страсть къ большимъ сооруженіямъ. Однако, юный коллега, до свиданія… Мнѣ надо спѣшить по одному важному дѣлу. Желаю вамъ успѣха.

IV.

Маргарита Анчъ, цвѣтущая женщина лѣтъ семьсотъ пятидесяти, послѣдняя жена Фриде, связью съ которой онъ начиналъ уже тяготиться, была президентшей кружка любителей философіи. Еще за нѣсколько верстъ до ея виллы, Фриде фонограммой далъ знать о своемъ приближеніи.

Фриде и Анчъ жили отдѣльно, чтобы не стѣснять самостоятельности другъ друга.

Анчъ встрѣтила мужа въ альковѣ тайнъ и чудесъ, — изумительномъ павильонѣ, гдѣ все было залито мягкимъ ультрахромолитовымъ цвѣтомъ, восьмымъ въ спектрѣ, котораго не знали древніе люди съ ихъ неразвитымъ чувствомъ зрѣнія, — подобно тому — какъ еще раньше дикари не знали зеленаго цвѣта.

Красивый шелковый туниконъ, — до колѣнъ, чтобы не стѣснять движеній, — свободно и легко облегалъ ея стройныя формы. Распущенные черные волосы волнистыми прядями упадали на спину. И ароматомъ тонкихъ и нѣжныхъ духовъ вѣяло отъ нея.

— Очень рада видѣть тебя, милый Фриде, — сказала она, цѣлуя мужа въ большой и выпуклый, — точно изваянный изъ мрамора, лобъ. — Ты мнѣ нуженъ для одного важнаго дѣла…

— Я это предчувствовалъ, когда ты въ послѣдній разъ говорила со мной по телефоноскопу, — отвѣтилъ Фриде… — Признаюсь, меня немного удивилъ тогда твой таинственный видъ… Ну, въ чемъ же дѣло… Почему такая экстренность?..

— Я хотѣла такъ, мой милый, — съ кокетливой улыбкой сказала Анчъ… — Можетъ быть, это и капризъ, — но… иногда приходятъ желанія, отъ которыхъ трудно отказаться… Кстати, гдѣ мы встрѣчаемъ сегодня ночью Праздникъ безсмертія?.. И сегодняшній же день, если ты помнишь, исполняется ровно восемьдесятъ три года со времени заключенія между нами брачнаго союза…

— Однако, — подумалъ про себя Фриде и съ неохотой отвѣтилъ:

— Не знаю!.. Я еще не думалъ объ этомъ.

— Но, конечно, — мы встрѣчаемъ его вмѣстѣ? — съ легкой тревогой спросила Анчъ…

— Ну, разумѣется, — отвѣтилъ Фриде… И отъ того, что непріятное чувство разливалось внутри его, — онъ поспѣшилъ заговорить о другомъ:

— Въ чемъ же твое важное дѣло?

— Сейчасъ сообщу, мой милый… Я хотѣла приготовить къ новому тысячелѣтію сюрпризъ. Идея, съ которой ты познакомишься, вотъ уже нѣсколько десятковъ лѣтъ занимаетъ меня и, наконецъ, только теперь вылилась въ окончательную форму.

— Гм-м… Что-нибудь изъ области ирраціональнаго прагматизма?.. — пошутилъ Фриде.

— О, нѣть!.. — съ граціозной улыбкой отвѣтила Анчъ.

— Въ такомъ случаѣ что-нибудь изъ области политики? — продолжалъ Фриде. — Вы, женщины, — въ этомъ отношеніи всегда хотите итти впереди мужчинъ…

Анчъ засмѣялась.

— Ты великолѣпный угадчикъ, милый. Да, я приступаю къ организаціи общества для совершенія гражданскаго переворота на землѣ, и мнѣ нужна твоя помощь… Ты долженъ быть союзникомъ въ распространеніи моихъ идей… Тебѣ — при твоемъ вліяніи и связяхъ въ обществѣ — это очень легко сдѣлать…

— Все будетъ зависѣть отъ характера твоихъ замысловъ, — подумавъ, возразилъ Фриде. — Напередъ я ничего не могу тебѣ обѣщать…

Анчъ слегка нахмурила тонко очерченныя брови и продолжала:

— Идея моя заключается въ томъ, чтобы уничтожить послѣднія законодательныя цѣпи, которыми люди еще связываютъ себя на землѣ… Пусть каждый человѣкъ въ отдѣльности осуществляетъ то, что въ древности называлось государствомъ, — является автономнымъ… Никто не смѣетъ накладывать на него какихъ-либо узъ… Центральной же власти должна принадлежать только организація хозяйства…

— Но вѣдь по существу такъ въ дѣйствительности и есть? — возразилъ Фриде. — Скажи, чѣмъ и когда стѣсняется воля гражданъ?

Анчъ вспыхнула и горячо заговорила:

— А законъ объ ограниченіи дѣторожденія женщинъ тридцатью --">