Эугениуш Дембский , Мацей Паровский , Анджей Земянский , Анна Каньтох , Якуб Новак , Цезарий Збержховски , Мацей Жердиньски , Марек Баранецкий - Воля дракона. Современная фантастика Польши

молодых писателей-фантастов в Ислочи в 1989–1990 годах, очень много сделал для пропаганды российской фантастики в Польше. К сожалению, совсем недавно Мацей Паровский ушел из жизни.

Еугениуш Дембский – широко известный польский писатель-фантаст и профессиональный переводчик с русского. Дебютировал в 1985 году. На данный момент – автор около 100 рассказов и 20 романов.

Якуб Новак дебютировал в 2004 году на страницах «Новой фантастики» рассказом «Структура диссонанса». Пишет медленно и очень тщательно, однако каждый его текст становится событием. Очень хорошо себя чувствует как в жанре киберпанк, так и в альтернативной истории, и в классической НФ…

Итак, перед вами восемь авторов, восемь очень разных, но одинаково интересных и написанных на очень высоком уровне фантастических историй, восемь дорог в неизвестную пока у нас, великолепную и заманчивую польскую фантастику.

Виталий Пищенко,

председатель международного Совета

по фантастической и приключенческой литературе

Автобан нах Познань Анджей Земянский

Бетонные коридоры перекрыли наглухо. Вроцлав теперь отрезало от подземных бункеров – по большей части перестроенных трехсотлетних туннелей метро, оставшихся еще от немцев. Шипение пара в разогревавшихся котлах заглушало все прочие звуки. Люди и звери изъяснялись жестами. Температура в выходном бункере быстро поднималась. Вагнер видел, что многие солдаты, избавившись полностью от мундиров, надели пуленепробиваемые жилеты прямо на голое тело. Шлемы, очки, платки, защищающие глаза от заливающего их пота… Неплохо переносили жару только животные.

Долгоруков подошел к Вагнеру и сказал:

– Слухай, Андрей, йа взал гроссе гевер унд, я его примосовал до танка с верха…^[1]

– Не пендзи^[2]. – Вагнеру уже давно надоел польско-российско-немецкий сленг, да еще и с английскими словечками. Майор и урожденный вроцлавлянин, обладающий первым классом чистоты, он знал настоящий польский язык и даже умел на нем без запинки разговаривать. Однако здесь, среди наемников, пользоваться правильной литературной речью можно было, лишь предварительно раздав им словари. – Собирай аллес группен^[3].

– Яволь! – Иван дисциплинированно отдал честь. – Так точно!

Вагнер, злой и уже прилично взопревший, забрался в башню своего транспортера. Хейни поприветствовал его усмешкой, Зорг – только зевком.

– Аллес в порядке?^[4]

– Одвал, Хейни! Дай мне ейн момент!^[5]

– Да-а-а-а… Натюрлих, херр майор. – Поручик уменьшил давление в котле.

Вагнер снял пропотевший мундир и накинул бурнус на голое тело. В кошмарной тесноте еле-еле управился с кевларовым жилетом, тюрбаном, шлемом, платком, очками и маской.

– Фриц, Вацлав, Алексей! Что у вас? Херен меня?^[6]

Его слова заглушало шипение пара, и разобрал их только сидевший ближе всех чех. Ну и Зорг, конечно. Вот только Зорг редко отвечал на вопросы. Все-таки он был поручиком и гордился вытатуированным на левом ухе знаком звания, ну и, кроме того, гепарды не слишком-то умели говорить. Случившиеся с ними еще до китайской бомбы Чен генетические изменения повлияли на их органы речи весьма незначительно. Между прочим, Зорг еще был исключением. Иногда из его рычания можно было что-то понять. Благодаря этому он был единственным настоящим офицером среди животных. Фактически он мог даже приказывать людям низшего чина. Особенно доставалось от него сержантам и прапорщикам. «На цепь этого поручика, намордник на него!» – шептали по углам.

Держи карман шире…

Непосредственным начальником Зорга был Вагнер, и завистники могли сколько угодно молоть языками, но не более, поскольку именно этот гепард спас майору жизнь три года назад, на самой середине автобана нах Познань. Сейчас он лениво щурил глаза, зевал, пытаясь избавиться от излишков тепла, и при каждом зевке из-за его клыков выглядывали ядовитые зубы. В общем, зверь наводил ужас одним своим обликом. Причем удержаться он не мог, и поэтому вины его здесь не было. В конце концов, это не он почти сто лет назад спланировал генетические изменения своего организма.

– На унд, катзурки? – Вагнер погладил его по загривку. – Вшавы день, них вар?^[7]

– Йййй-е-е-е-е-а-а-а-а-а… – Зорг неплохо знал польский, но предпочитал использовать бреславский енглиш. – Факххинг дхай, йеееп. Шхххит!^[8]

Кто-то отворил снаружи дверцы транспортера. Капитан в великолепно сшитом парадном мундире подал --">