Генри Каттнер - Вся правда о золотой рыбке

Генри Каттнер. «Вся правда о золотой рыбке»

The Truth About Goldfish, «Futuria Fantasia», Fall 1939

Перевод О. Петров и И. Самойленко, 2021

Какое-то время назад мне было интересно, к чему движется мир.

Я не раз вставал посреди ночи, подходил к шифоньеру и, заглянув в зеркало, восклицал:

– Вонючка, к чему движется весь этот мир?

Ответы, которые я получил таким образом, не имею права оглашать; но уверяю, моё зеркало – один из самых загадочных предметов на свете. О-о-очень интригующих предметов!

Оно стало моей собственностью при необыкновенных и жутких обстоятельствах, будучи внесено в канун лета прямо в спальню процессией кошек, одетых в странные яркие солнцезащитные костюмы и несущих зонтики в свободных лапах. В тот момент я словно бы оцепенел, но очнулся, как только последний хвост скрылся за дверью. Я тут же выпрыгнул из кровати, при этом сильно порезал большой палец левой ноги о край зеркала.

Хорошо помню, что когда впервые заглянул в эти бездонные дымчатые глубины, в голове сама собой возникла та самая мысль:

– К чему, – сказал я сам себе, – движется мир?

Совершенно очевидно, что логический и критический анализ спекулятивно-научных тенденций является сегодня крайне желательным. Но в том-то и беда, что я, как полагаю, более склонен к пассивной мечтательности.

(Хотел использовать это словосочетание в течении многих лет. К сожалению, сейчас подзабыл в точности, что именно это значит, но можно смело сказать, – нечто неприятное. Где я был? Почему не помню?)

Сегодняшняя научная фантастика расколота пополам, и это не удивительно на фоне оказываемого на неё дурного влияния. Со стороны фанатов, имею в виду; отнюдь не писателей… Писателей размежёвывало и расщепляло надвое во все времена, но с этим ничего не поделаешь…

Это даже хорошо, если вдуматься! Посмотрите на Жюля Верна, Виктора Гюго, и, если уж на то пошло, – на покойного беднягу Тобиаса Дж. Кута.

Я положил цветы на его могилу только вчера. Сейчас он мирно покоится в земле, но ужасный рок преследовал его вплоть до последнего часа. И незавидная судьба мистера Кута обусловлена ничем иным, как расколом фэндома.

Кут был весьма трудолюбивым молодым человеком, серьезным, искренним, обладающим задатками стать когда-нибудь первоклассным писателем. Он воспринимал жизнь степенно и чинно, почти – мрачно.

– Моя работа, – сказал он мне однажды, – дать людям то, что они хотят!

– Я хочу выпить, – ответил я ему тогда. – Принеси мне двойной дринк^[1].

Но Кут не мог следовать простым и лёгким путём. Он стал писать научную фантастику. С этого и начались все неприятности. «Это наука?» – Размышлял он. – «Или это выдумка?». Так и возник РАСКОЛ! Именно тогда были посеяны семена неизбежного продвижения к окончательному расщеплению!

В процессе писания своих рассказов Кут приобрёл привычку печатать научную составляющую левой рукой, а фантастическую часть – правой. Он начал дёргаться и паниковать. У него развилась бессонница. Бедняга мучился и страдал.

«Какую же сторону мне выбрать?» – Непрерывно бормотал он. – «Фэндом одинаково ценит и то, и другое! Он не может ошибаться, он – надёжен, как скала!…».

Когда в фэндоме возник раскол, у Кута сразу же случилось раздвоение личности. Это было довольно ужасно! Его левая половина – обиталище научного и разумного – становилась день ото дня всё хладнокровнее, бескомпромисснее и увлечённее. На левой стороне лица выросла вандейковская бородка^[2], левая рука была постоянно в пятнах от чернил и химикатов.

Правая же сторона лица приобрела рассеянное и, одновременно, – порочное выражение; глаз смотрел цинично, а губы искривила вечная полупрезрительная усмешка. Усики с правой стороны росли тонкими и стреловидными. В целом, бедняга выглядел ужасно, но самое худшее было ещё впереди…

Однажды всё-таки случилось неизбежное: Тобиас Дж. Кут раскололся пополам, с негромким звуком разрываемого полотна и слабым шипением высвобождающихся газов. Конечно же, он был похоронен в двух гробах, каждый – в отдельной могиле. Жестокая судьба преследовала несчастного даже после смерти…

Ну, теперь вы можете понять, что я именно чувствую, рассказывая о зеркале, кошках в солнцезащитных костюмах и ласке^[3]. Или я ещё не упоминал о ласке? Мех у неё коричневого цвета, а это – наихудшая разновидность. Ничто не раздражает в ней больше, чем вечно ироничный тон, которым она ведёт --">