Галина Николаевна Полынская - Писатель

пистолет с предохранителя и направил дуло в голову Писателя. — Не ты, ни тебе подобные не станут нашим Богом!

Веки Писателя медленно моргнули, и зеленоватый взгляд мудреца снова уставился на Сашу с молчаливым дружелюбием. Не понимая, что с ним происходит, Александр засунул дуло пистолета себе в рот и нажал курок. Из его затылка вылетела хлюпающая масса, и осколки черепа полетели на письменный стол. С грохотом упав на пол, он застыл среди пустых банок из-под клея. Писатель смахнул со стола осколки, красные слизистые комки и, вытащив из печатной машинки титульный лист с заголовком «Прыжок на двести метров», скомкал его и вставил чистый. На нем он напечатал: Александр Волошин «Последний прыжок». Положив лист поверх готовой рукописи, Писатель бесшумно спрыгнул с кресла, и подошел к телу Александра. Из-под брюха паука выполз тонкий хоботок и прилепился к животу Саши. Из своего полупрозрачного чрева Писатель стал переливать голубоватую слизь, она растекалась по трупу, растворяя его. С шипением раскис и пистолет, лежавший неподалеку. Когда на полу осталась густая кисельная лужа бурого цвета, Писатель втянул ее всю, до капли обратно в свое нутро. Пару секунд он сидел неподвижно, закрыв глаза, словно прислушивался к чему-то, потом задрожал, как студень на тарелке. Его полупрозрачное тело, наполненное бурым, начало вздуваться крупными волдырями, бурлить и видоизменяться. Полезли руки, ноги, голова… Вскоре он встал с пола, расправил плечи, взял со стола бумагу, тщательно вытер ею с тела остатки бурой слизи и, прихватив заранее приготовленную пачку рассказов, начал подниматься по лестнице наверх.

Алена не пошла на работу. Она сидела на кухне и пила вино. Сначала она хотела позвонить подруге, хотела попросить посидеть с нею, поболтать, но передумала. Она сидела на кухне, курила без перерыва и смотрела, как за окном валит снег. В душе Алены клубилась вонючая фиолетовая тоска, и она не знала, как от нее избавиться. Пару раз она подходила к телефону, чтобы позвонить Саше, но каждый раз зло бросала трубку обратно, называя то ли Сашу, то ли телефон скотом и мерзавцем. В дверь позвонили.

— Кто еще? — пробормотала Алена и пошла в коридор. Посмотревшись в большое овальное зеркало, она поняла, что пьяной не выглядит, и открыла дверь. На пороге, весь засыпанный снегом, стоял Александр.

— Я принял решение, — сказал он. — Я сжег «Прыжок на двести метров» и застрелил Писателя. Ты знаешь, мне даже закапывать его не пришлось, он растекся как желе, я собрал его совком и спустил в унитаз. Я сделал это, Алена. Я могу войти?

— Да, конечно.

Она посторонилась, пропуская его. Александр снял куртку, шапку и, потирая застывшие с мороза руки, пошел в теплую кухню.

— Алена, — сказал он, — наливая ей в бокал вина, — я все-таки решился показать тебе свои рассказы, я принес их.

Александр вытащил из кармана пиджака плотную трубку свернутых листов.

— Это то, что написал я, Алена, я и только я. Прочти и скажи честно, что думаешь.

— Да, хорошо, — она была немного растеряна. Алена не ожидала, что Саша так быстро примет такое решение, ведь он, безвольный человек, поставил жирный крест на своей карьере и будущем, крест на всем… он смог….

Пока она читала рассказы, Саша смотрел в окно, время от времени, царапая ногтем вышитую салфетку на столе.

— Саша, — Алена подняла влажные серые глаза от последней страницы, — это же гениально! Ты понимаешь? Твой проклятый паук так не писал, как ты! Саша, это невероятно! Я посмотрела на даты, ты же написал это еще в юности! Саша, эти рассказы гениальны! Никто не писал еще ничего подобного!

— Ты на самом деле так думаешь? — он с сомнением посмотрел в глаза Алене и улыбнулся.

— Поверь мне, я уж за свою редакторскую жизнь кое-что прочла! — на щеках Алены снова проступили красные пятна. — Сашка, ты великий талант, ты даже не подозреваешь, насколько ты гениален!

— Может, оно и к лучшему? — он улыбнулся мягкой, доброй улыбкой. Аленка, — ты когда-нибудь замуж за меня пойдешь? Я когда-нибудь дождусь этого? Обещаю, я буду самым лучшим мужем!

— Я тебе верю, — Алена, не выпуская из рук рассказов, села к нему на колени. — И нечего было мне рассказывать сказки и показывать заграничного дрессированного паука! Ты его выбросил, правда? — Алена посмотрела на него хмельными глазами. — Он больше не будет вонять?

— Нет, никогда. Шутка закончилась. Я люблю тебя.

— А уж как я тебя люблю, мой ты --">