Генрих Саулович Альтов , Вячеслав Петрович Фелицын - Тайна тройного удара

раскрыть все обстоятельства дела.

– И предупредить третий удар, если он последует.

– Да. Но это очень нелегко. Есть, вообще говоря, четыре направления, в которых мы можем действовать.

Первое направление – исследование обстоятельств, при которых погибли Карпенко и Ионесян. Здесь, однако, тупик. Нет ни одной ниточки, за которую можно было бы ухватиться для начала. Необычен только сам факт гибели двух ведущих конструкторов. Но в том, как они погибли, нельзя пока уловить ни одного сомнительного момента.

Второе направление – исследование аналогичных случаев, попытка по «почерку» найти преступника. Но и здесь тупик. Таких случаев у нас еще не было. Карпенко и Ионесян убиты – если это убийство – так, что преступник не оставил абсолютно никаких следов. А ведь люди не летают на крыльях, не могут проходить через стены. А если и проходят, то оставляют следы. Следы!.. В этом вся загвоздка. Почему нет никаких следов?

Славинский поднял голову:

– Есть, капитан, третье направление: нужно проверить личные дела сотрудников конструкторского бюро и экспериментального завода. Здесь два «но». Это процесс длительный. А время для нас – исключительно важный фактор. Где гарантия, что завтра не будет нанесен новый удар? И второе. Документы могут быть в полном порядке: судя по всему, мы имеем дело с очень сильным и предусмотрительным врагом. Во всяком случае, мы будем действовать по этому направлению с максимальной энергией. Но этого недостаточно. Остается четвертое направление – наблюдение за дальнейшими действиями врага. Это – главное направление. Здесь у нашего противника самое уязвимое место. Ведь убийство двух конструкторов – не самоцель. Это только средство задержать или сорвать строительство стратоплана. Сейчас работа над стратопланом продолжается. Значит, враг должен предпринять дальнейшие шаги.

– Против третьего конструктора?

– Или против самой конструкции, против стратоплана. И вот здесь вернее всего можно обнаружить противника. И это должны сделать вы, Георгий Владимирович.

– Почему именно я, Аркадий Степанович?

– Вы – авиаконструктор, значит, сможете заметить всякую шероховатость в работе бюро. А опыт контрразведчика поможет вам проанализировать причины, сделать правильные выводы.

Славинский посмотрел на Строева и, прочитав в его глазах молчаливое согласие, продолжал:

– Главным конструктором сейчас назначен Веденеев. Вы – на его прежнее место, руководителем первой конструкторской группы. Вылетите в Красногорск завтра, в двенадцать сорок. Работы у вас, Георгий Владимирович, будет достаточно. Монтаж стратоплана начался, но кое-что не ладится. Трудновато без Карпенко и Ионесяна. Думайте, изобретайте, но помните: рядом притаился враг. Чтобы обнаружить его, Георгий Владимирович, анализируйте каждую мелочь, которая хоть в какой-нибудь мере может вызвать подозрение. Я приеду в Красногорск через неделю. Будем поддерживать контакт. Запишите номера телефонов... И еще одно, – Славинский наклонился к Строеву, – с таким врагом, капитан, нам еще не приходилось сталкиваться. Это что-то новое. И сильное. Поэтому будьте осторожны. Очень осторожны... Вот всё, Георгий Владимирович. А теперь рассказывайте, как жили до сих пор и почему еще не женились...

* * *

– Итак, друзья, монтаж стратоплана закончен, – поблескивая стеклами пенсне, Веденеев оглядел собравшихся в кабинете сотрудников. – Жаль, что Илья Павлович и Арам Хачатурович не дожили до этого дня... В четверг прилетит министр, в пятницу первое, пока неофициальное, испытание. Взлет – с Зеленого озера.

– Кто будет пилотировать, Сергей Григорьевич?

– Вы, Трайнин, это ваше право. Вы испытывали все самолеты Карпенко, испытаете и этот. Ну, а всё-таки, честно скажите, страшновато?

Трудно было поверить, что Трайнину шел уже пятый десяток. Седые виски нисколько не старили его, морщинки у глаз казались просто лукавым прищуром.

– Страшновато, Сергей Григорьевич, чего греха таить. Да ведь в первый раз страшнее было...

За пять месяцев, которые Строев проработал в бюро, сотрудники оценили его достоинства: изобретательность, огромную работоспособность, эрудицию, чувство юмора. Кое-кто из молодежи начал даже подражать Строеву. Со многими из сотрудников у Строева установились дружеские отношения. Особенно сблизился с ним Самарцев.

Игоря Александровича Самарцева Строев помнил еще по институту, – тот, правда, учился --">