Генрих Саулович Альтов , Вячеслав Петрович Фелицын - Тайна тройного удара

луч указателя скорости дрожал у цифры «6000». Потом резко подскочил до «6700», – видимо, Трайнин вновь включил ускоритель.

– Комета, Комета, как самочувствие?

– Ничего, держусь...

Строев с тревогой посмотрел на Самарцева. В голосе Трайнина было что-то необычное...

Министр взял микрофон у Самарцева:

– Виктор Владимирович, идите на посадку. Это – приказ. Повторите.

Несколько минут динамик молчал, потом раздался хриплый, изменившийся до неузнаваемости, голос Трайнина:

– Иду на посадку...

– Комета, что случилось? Отвечайте!

Динамик молчал. На экране локатора быстро мелькали цифры: стратоплан стремительно шел вниз. «380»... «320»... «290»...

– Комета, Комета, что случилось? Отвечайте!

Стратоплан с нарастающей скоростью несся к земле. Оторвавшись от экрана локатора, Строев мгновенно охватил взглядом бледного, как полотно, Самарцева, застывшую у микрофона фигуру министра, судорожно схватившегося за воротник Веденеева, растерянные лица конструкторов...

– Комета, Комета, отвечайте, отвечайте...

Из динамика донесся неясный хрип, потом все отчетливо услышали:

– Не... могу...

* * *

Первые дни после катастрофы со стратопланом Строев жил в каком-то тяжелом полусне. Строев работал, говорил с людьми, улыбался. Он казался спокойным и подтянутым, но внутреннее напряжение дошло до предела.

Исчезли последние сомнения: враг есть. И это исключительно сильный враг, абсолютно неизвестный и пока неуязвимый. Карпенко, Ионесян, Трайнин... Три смерти, три тяжелых удара.

Даже разоблачение врага не уменьшит тяжести потери. Было мучительно сознавать собственное бессилие.

...Освещая фарой редких прохожих, Строев медленно вел мотоцикл по окраинной улице Красногорска. У будки телефона-автомата он выключил зажигание, сошел с машины и, помедлив несколько секунд, набрал номер телефона Славинского:

– Здравствуйте, Георгий Владимирович, – голос Славинского звучал так спокойно и ясно, что Строев сразу почувствовал себя бодрее. – Приезжайте сейчас ко мне, угощу малиновым вареньем...

Строев понял, что есть какие-то новости, повесил трубку и быстро пошел к мотоциклу. Через несколько минут машина остановилась перед небольшой, почти совсем закрытой деревьями дачей. По едва заметным искоркам в глазах генерала, по тому, что Славинский несколько сильнее, чем обычно, встряхнул его руку, Строев решил, что новости должны быть хорошими.

– Ну, Георгий Владимирович, чай вас ждет. Малинового варенья, правда, нет, но зато я вам расскажу кое-что любопытное. Вы слесаря Фролова знаете?

– Авдеича? Конечно. Он лет двадцать работает в бюро. Отличный слесарь, «золотые руки», но есть грех – любит выпить. Впрочем, только в свободное время.

– А что он пьет, вы знаете?

Строев удивленно посмотрел на Славинского. Было видно: генерал не шутит. Но какое могло иметь значение, что именно пьет Фролов? Строев молча пожал плечами.

– Тогда, Георгий Владимирович, пейте чай и слушайте. Степан Авдеич Фролов, или Авдеич, как вы его называете, любопытный человек...

Строев слушал с интересом: в хорошем настроении генерал любил и умел рассказывать, с легким юмором подчеркивая каждую забавную деталь.

– Авдеич пьет только наливки и ликеры собственного изготовления. Начал он заниматься их приготовлением почти полвека назад и, кажется, достиг с тех пор многого. Во всяком случае даже из такой малоподходящей вещи, как капуста, он умеет приготовить наливку «Во саду ли, в огороде». А изготовление обычной вишневой наливки старик довел до степени высокого искусства... Вы, наверное, помните, Георгий Владимирович, что французский ученый Дженнер, создавший прививку против оспы, испытал эту прививку прежде всего на себе. Авдеич десятки раз повторял подвиг Дженнера: каждый новый сорт наливки он испытывал сам. Конечно, не всегда это проходило гладко. Например, после испытания ликера «Лирический» Авдеич два дня пролежал в постели. Поднявшись, он внес некоторые изменения в рецепт изготовления ликера и переименовал его в «Вышиби дух». Об Авдеиче дважды писали в газетах. Сперва в «Красногорской правде» появилась заметка под названием «Коллекционер ликеров». Корреспондент, которого Авдеич угостил ликером «Эликсир бодрости», не пожалел хвалебных слов по адресу «энтузиаста-коллекционера». Через месяц сообщение об опытах Авдеича вновь попало в газету, на этот раз под рубрикой «Происшествия». Дело в том, что, --">