Евгений Алексеевич Аллард (Lord Weller) - Я твой по-прежнему, тебя люблю я вновь...

мгновение задумался. — Тысяча триста семь.

Через пару секунд на столе открылась ниша со стопкой книг. Я открыл первую с лихим названием: «Застолье у Дракона», просмотрел пару страниц и, бросив на стол, скомандовал:

— Света, соедините меня с Бутурлиным.

— Хорошо, Олег Николаевич, соединяю, — послышался нежный голосок моей секретарши.

На плоском, прозрачном экране, висевшем по центру, пробежала рябь. Возникло объёмное изображение сидевшего в кресле у камина старца в бордовом атласном халате.

— Ну что, Александр Витальевич, расскажи-ка мне, откуда у тебя берутся такие высокие результаты? Аж пятьдесят два процента художественности, — с ядовитым сарказмом поинтересовался я. — Где ж ты столько Толстых и Чеховых берёшь, не поделишься опытом?

Он смутился, мгновенно убрав украшательства интерьера. Приняв обычный вид, стал выглядеть значительно моложе. Старинный интерьер сменился на современно оформленный кабинет, а халат — на деловой костюм темно-синего цвета.

— Ну, мы стараемся, — пробормотал он.

— Правда? Работаете, я так понимаю, не покладая рук и глаз. Это вот что, по-твоему, художественность? — я открыл один из томиков. — «Лиловое солнце бросало красивые зелёные лучи на стадо бредущих по пустыне драконов».

— Это сбой программы, — он начал покрываться красными пятнами.

— Опять? А давай мы сейчас проверим, сбой это или нет? «Автор-2060», установки для книги «Застолье у Дракона».

Через пару секунд, на экране возникли столбики информации.

— Смотри, Шура. С установками, с которыми вы работаете, у этой замечательной книги художественный уровень — семьдесят семь процентов, а с моими установками — всего два. А знаешь почему? Потому что из ста тридцати фильтров твои умельцы отключили сто восемь. Ты что, думаешь, за этим никто не следит?

— Ну, такое тоже людям надо читать. Не все хотят читать заумное… — попытался оправдаться Бутурлин.

— Только в том случае, если ты собрался превратить читателей в стадо баранов. Значит так, Александр Витальевич, — строго произнёс я, заметив с удовлетворением, как собеседник на экране напрягся. — Включаете все фильтры. Отсеиваете весь мусор в помойку. Через неделю доводите уровень художественности до тридцати процентов. Если ещё раз подобное повторится — уволю всех. И перестаньте считать наших спецов идиотами. Понятно?

Он хмуро кивнул. Экран отключился. И откинувшись на спинку кресла, я скомандовал:

— Элвис. Альбом «Loving You».

Постукивая костяшками пальцев в такт голоса Короля, я занялся проверкой отчётов остальных филиалов моей компании.

Когда моя компания, тогда ещё малоизвестная, двадцать лет назад разработала программу «Автор-2060», в этот проект мало, кто верил. Редакторы издательств отнеслись скептически к проекту, в рамках которого программный комплекс автоматически проверял не только орфографию, грамматику, стилистику текста, но и его художественную ценность. Искусственный интеллект, считали они, не может заменить человеческий. Но через пару лет, эксперимент показал, они глубоко ошибались.

Лишённая вкусовщины, равнодушная к блату и взяткам, поисковая система рыскала по мировой паутине и оценивала любой текст, попавший в поле зрения. Никто не мог ускользнуть от её бдительного ока. В хорошем смысле этого слова, конечно. При нахождении текста, чьи характеристики превышали средние показатели, они отсеивались и исследовались на более высоком уровне. На данный момент программа представляла собой многоуровневую систему оценки с разработанными фильтрами, по условию которых отсеивались малохудожественные тексты. С талантливыми авторами заключался договор и их тексты включались в общую библиотеку электронных книг. В разработке принимали лучшие писатели, поэты и программисты.

— Олег Николаевич, — женский голос прервал мои размышления. — Сергеев хочет показать вам образцы.

— Спасибо, Света, я сейчас к ним спущусь.

Оказавшись в коридоре, я скомандовал: «Новый Эрмитаж. Первый этаж. Третий зал». По матово-белым стенам пробежал радужный вихрь, превратив их в зал с высокими потолками, уставленный мраморными статуями на полированных гранитных постаментах. Я видел это тысячу раз, всякий раз поражаясь точности воспроизведения. Впрочем, это не мешало мне наслаждаться эти скульптурами воочию. Никакая, самая детальная визуализация не может передать энергии, излучаемой мрамором, преображённым --">