Игорь Владимирович Москвин , Анна Лавриненко , Марина Нежельская - Искатель, 2019 №5

лицо, и я представляю, как вокруг летают мошки, бабочки и комары. Я вовсе даже не против, чтобы они меня покусали… Я знаю, что этого не может быть, но мне хочется представить их, и я представляю. Потом достаю из сумки яблоко и ем его, но чувство голода не отступает.

Пора идти, становится холодно.

Вчера случилось чудо. Просто не знаю, как иначе назвать то, что произошло. В ту особенно холодную ночь у меня оказалась крыша над головой и шерстяное одеяло, а это значит, что кто-то услышал мои молитвы.

Уже наступили сумерки, когда я увидел в кустах одинокий ржавый вагончик, расписанный граффити. Случись мне идти чуть позже, в темноте, я прошел бы мимо. Но я увидел не только его: оказывается, все это время я шел в метре от железной дороги и не заметил ее раньше только потому, что она совсем заросла травой. Травой и кустами заросло все вокруг — к вагончику мне пришлось пробираться сквозь сухие колючие ветки, которые царапали лицо и руки.

Порог вагончика находился высоко: пришлось опереться руками и подтянуться, чтобы забраться внутрь. И я потратил спичку, чтобы осмотреться. Прежде чем она прогорела, я успел увидеть что-то странное в дальнем углу вагона.

Я двинулся туда, держась за стену. А когда опустился на колени, чтобы нащупать этот странный предмет, мои глаза уже начали привыкать к темноте.

Предмет оказался всего лишь скомканным шерстяным одеялом. Всего лишь одеялом… или лучше сказать: целым настоящим одеялом! Оно воняло плесенью, мочой и чем-то еще, но я притянул его к себе, обхватил обеими руками, вдохнул прелый, плесневелый запах и заплакал.

Я проспал в вагончике всю ночь. И разбудил меня не холод, как обычно, а солнечный свет, который пробивался в проем бывшей двери. Но и после того как проснулся, я долго не мог заставить себя встать — так и лежал в углу, завернувшись в шерстяное одеяло. Запаха его я больше не чувствовал — одно только тепло, которым оно согревало меня всю ночь.

Потом я наконец поднялся и, все еще завернувшись в одеяло, сел у входа. Достал из пыльного мешка пару сморщенных картофелин, медленно съел их и запил водой. Было так тихо и хорошо, что мне на секунду показалось, будто ничего не произошло, будто я просто ушел в поход, подальше от шума и городской суеты, и стоит мне сделать всего несколько шагов, как я вернусь к обычной жизни.

Вагончик хорошо защищен от внешнего мира колючими кустами, но почти все они стоят голые, несуразные. Только кое-где на них видны пожухлые листья и засохшие ягоды. Может быть, когда-нибудь эти ягоды появятся там снова? И еще рядом — кустик какого-то неизвестного мне цветка, который я заметил не сразу: мелкие синие цветочки с желтой серединкой. Почти как в прежней жизни. Пожалуй, стоит вернуться сюда, как только я найду достаточно еды и воды, чтобы можно было осесть на одном месте хотя бы на какое-то время.

Я иду по рельсам. Стараюсь попадать ногами на гнилые деревяшки шпал, а не между ними.

Не знаю, зачем, но меня это отвлекает. От голода, от мыслей, от всего такого. Смотришь себе под ноги и бормочешь какую-нибудь детскую считалочку. По крайней мере, есть чем себя занять до тех пор, пока снова не начнется приступ кашля, который надо пережидать.

Жарко. Я убрал шерстяное одеяло и куртку в мешок из-под картошки. Надо все же раздобыть где-нибудь приличную удобную сумку. Только вот где? Что-то не видно, чтобы на каждом углу мне попадались торговые центры.

Этим днем я проходил по железнодорожному мосту. По нему давно уже не ездят поезда, и никто, наверное, не ходит.

На середине я остановился, подошел к самому краю и посмотрел вниз. Как странно, но, несмотря на ноющий от голода желудок и сотрясающий легкие кашель, я все еще могу наслаждаться красотой. Я хотел как можно лучше запомнить это мгновение, чтобы как можно дольше носить его с собой, точно так же как ношу свою картонку, Синее-синее небо, похожее на краску в составе акварельного набора, и темная, почти черная река странно и причудливо контрастируют между собой, сливаясь на горизонте в единое целое, будто живой организм. По небу неспешно плывут редкие белые облака, и они так похожи на сахарную вату, что я вытянул руку, словно хотел дотянуться до них и отщипнуть кусок.

Несмотря на жару, с реки дул холодный ветер, и только поэтому я не остался там подольше. Я пошел вперед, унося с собой воспоминание об этом месте. Может быть, смогу когда-нибудь вернуться туда. Может быть, может быть. --">