Роберт Оболенский - The «ONE»

слышался звук помех, словно кто-то зажал кнопку селектора, но не знал, что ответить. Сидящий напротив Питерса старик подобрался, кашлянув в кулак, хмыкнул в усы и затушил ногой брошенный на пол окурок.

– Закончили? – сказал он невзначай, так словно они два старинных приятеля, что делят время за одним столом в давно облюбованной кафешке.

Ничего не ответив, Питерс смерил собеседника взглядом исподлобья. Фокс чуть наклонился к собеседнику, спокойно выдержал взгляд.

– Сигарету? – прервал молчаливую дуэль старик.

– Не откажусь, – осипшим голосом ответил Питерс.

Фокс дал знак Мерфу, и в тот же миг разомкнулась сковывающая правую руку Питерса скоба. Старик, не произнося ни слова, подвинул к центру стола пачку «Уайтспот».

– Меня зовут Майкл Фокс, я комендант этого убежища.

«Только не они», – пронеслось в голове Питерса.

– Нет, мы не военные, – увидев, как заиграла жилка на лице Питерса, сказал ровным голосом Фокс. – И не представители одной из ранее озвученных вами организаций, мы третья сторона – заинтересованная сторона конфликта.

Закончив, он достал зажигалку и протянул ее Питерсу.

«Третья сторона? Но кто? Может, остатки правительства? Или кто-то из внешних? Вряд ли Мусорщики, может быть, Шептуны с Центрального вокзала или Холлнисты? Нет, у них нет таких убежищ. У кого в пределах Манхеттена есть такие довоенные помещения в пользовании? Думай, идиот, думай!» – накручивал себя Питерс.

– Пытаетесь вспомнить? – спросил Фокс.

Слова эхом загуляли по пустой комнате. А усатый комендант, казалось, застыл во времени. Словно перед Питерсом сидел не человек, а восковая фигура, что протянула к нему руку с поданной зажигалкой. И только изучающие его бледно-голубые глаза напоминали о реальности находящейся перед ним персоны.

– Я ничего не помню, – услышал он свой голос, словно со стороны.

– С отсылками к фильмам вы справились, уже неплохое начало.

– Неплохое, – повторил Питерс и опустил взгляд к полу, тяжело вздохнул.

– Вы можете подумать, но предупреждаю. Рука у меня нежелезная,– сказал комендант Фокс и чуть поиграл рукой, изображая тремор.

– Я согласен, – держа в зубах незажженную сигарету, ответил Питерс.

– Отлично.

– Но у меня будут условия.

– Хорошо. Тогда начнем?

– Да, начнем, – медленно сказал Питерс, пытаясь держать себя в руках. – Но с чего?

– Для начала возьмите зажигалку, – улыбнулся во весь рот старик и подмигнул Питерсу.

И стоило Питерсу протянуть руку, как свет погас, а руки двух незнакомцев оказались в световом пятне по центру стола. Взяв зажигалку, он прикурил и жадно затянулся. Выпустил плотную струю дыма к потолку, в тот же миг заметил мужчину справа. Спрятав руки в карманы брюк, тот стоял по ту сторону зеркала Гезелла¹ и молча наблюдал. Вновь затянувшись, Эндрю Питерс пустил дым носом – к полу. Оценивающе взглянул на фигуру неизвестного: широкие плечи, рослый, волосы зачесаны назад – заметна проседь на висках.

– Вам знаком этот человек? – прозвучал голос Фокса из тени.

Питерсу на мгновение показалось, что он в каком-то спектакле. Вся эта игра со светом, то слепят, теперь погружают во тьму. А это чёртово пятно света над столом, зачем всё это?

Он отвел взгляд от незнакомца из зазеркалья, попытался различить очертания Фокса, но тщетно. Пучок света резал глаза, он вновь жадно затянулся и попытался разглядеть очертания мужчины в костюме.

– Мистер Питерс? – напомнил о себе голосом Фокс.

– Нет. Скорее, не знаком. Хотя… – Питерс склонил голову набок подобно сове.

– А имя Джеймс Коган вам о чём-то говорит?

– Глава «Гипперион Энерджи», – словно скороговорку выплюнул слова Питерс.

– Свет! – скомандовал Фокс, и вся комната наблюдения наполнилось огнем ламп. А находящийся в ней мужчина потянулся к кнопке селектора.

– Теперь узнаете? – сказал Джим Коган своим басовитым голосом.

– Я не знаю, я помню только… – Питерс замер на мгновение и тут же выпалил, словно заученную наизусть памятку: – 2054 год. Акции «Гипперион Энерджи» набирают обороты,– онсделал паузу, кашлянул в кулак. – Кажется, там еще была фотография отца с сыном. Точно! Билл Коган и его четырнадцатилетний сын на научной выставке.

– Вот видишь, всё ты помнишь, – заметил Фокс из тени.

– Ты был прав, он помнит, – кивнув, согласился Коган.

А Питерс, не понимая происходящего, бегал взглядом от одного к другому.

–Трудно, понимаю. Память штука сложная, – добавил Коган. – --">