Лад Иванов - Первые люди

Лад Иванов Первые люди

— Прошу руководителей управлений выслушать распоряжение по дополнительным мерам в связи с закрытием проекта. После того как я зачитаю документ, каждый из вас обязан будет поставить подпись под протоколом. — Полковник Филиппенко обвел взглядом хмуро глядевших на него людей в зале и, глотнув воды из стакана с гравировкой в виде профиля Королева и надписью «ОКБ-1», продолжил: — Пункт первый: срок эвакуации всех специалистов с планеты сокращается до сорока восьми часов, начиная с двадцать восьмого августа шестнадцати часов нуля минут по Благовещенску. Пункт второй: эвакуируемому персоналу предписывается передать отчеты о выполненных работах, личные и рабочие носители информации и подлежащие вывозу материалы и приборы специалистам эвакуационных корпусов, прикрепленных к управлениям. При погрузке на транспортники эвакуируемым запрещено иметь при себе любые носители информации, кроме личностных идентификаторов. Пункт третий: Все роботы, как биологические, так и не биологические, подлежат передаче специалистам эвакуационных корпусов для сканирования и блокировки. Есть вопросы?

— Есть.

В первом ряду со стула поднялся долговязый взъерошенный инженер в старомодных очках и с неухоженной с проседью бородой. Он нескоро распрямился, остановившись в каком-то полусогнутом состоянии. Немного помычав, словно настраивающий голосовые динамики робот-ассистент древней модели, человек представился:

— Тимофей Солодков, управление исследования недр. Есть вопросик… Вот вы, значит, говорите передать роботов вашим комитетчикам… Железки-то бог с ними. Жалко, конечно, хорошие машины, ну да ладно… А вот всех био-то с какой стати? Это наши помощники, работающие побольше иных исследователей, а иных и поумнее… Так вот с какого это рожна они будут транспортироваться на складах как какое-то барахло неживое? У них практически человеческий организм. Вот вы бы, например, уважаемый, желали бы лететь загнанным в кому и засунутым ящик? Я требую, чтобы мои эвакуировались в одном секторе межпланетника со мной.

Филиппенко опустил взгляд, размышляя, как быть. Он считал, что сгладит неудобные моменты не то чтобы обманом, но некоторыми недомолвками, недосказанностью.

— Ни один робот не покинет планету, — он сделал паузу и обвел собравшихся взглядом, задерживаясь на лицах. — Ни один. Все будут заблокированы сигма-командой и переданы на изучение нашим инженерам с последующим форматированием.

— Отформатированы? — взвизгнув, закричал Солодков. — Да они почти люди! Вы знаете, что они боль чувствуют? Страх испытывают! Вы про это знаете?

— Знаю. А вы знаете, что корова на бойне тоже испытывает и страх и боль? А ее все равно убивают и едят, хоть в ней нет никакой опасности для человечества. А в сети на вашей планете есть. И беда не в том, что есть проблема с системой искусственных интеллектов, а в том, что неизвестна причина этой проблемы и ее первоисточник. И слава Богу, что удалось ее купировать до распространения за пределы партии.

Поднялся еще один молодой ученый, на этот раз полная противоположность первому: щеголевато одетый, с аккуратно постриженными усиками и идеальной прической. Тон его, надменно-саркастический, также был полной противоположностью нервозно-искренней манере общения Солодкова.

— Как там ваши философы определяют главную суть человека? Желание к созиданию? Так вот это желание у био есть. Вы вообще в курсе, что в Американской Федерации рассматривается положение по приравниванию био седьмого поколения по правам к человеку?

Полковник легко остановил в себе вскипающую было злобу.

— Во-первых: по уставу вы должны представляться, прежде чем задавать вопросы и озвучивать мнение. Во-вторых: мне плевать, какие законы и нормативные акты принимаются в Американской Федерации. Меня волнуют только законы моего государства. Ну а в-третьих: у ваших биороботов не желание к созиданию, а цель. Запрограммированная цель. Они не являются людьми ни в коей мере.

Он побуравил немного глазами последнего оратора и, бегло осмотрев слушателей, добавил:

— Если больше вопросов нет, то собрание окончено.

Еще раз взглянув в озлобленно молчащий, не трогающийся с места зал и немного помедлив, он вдруг заговорил спокойным примирительным тоном:

— Я понимаю, что каждый из вас вложил свою душу в проект. Что еще совсем недавно у каждого из вас были --">