Павел Сергеевич Иевлев - Черный сектор

курсантов. Мотаются туда-сюда без перерыва, спят по очереди. Мы на глазах теряем Мультиверсум, который ещё совсем недавно, казалось, принадлежал нам безраздельно.

Когда тройная мандала «инь-янь-хрень», как назвал её Зелёный, остановилась, встав к куполу чёрным фрагментом, и странный парнишка, обозвав нас «Основателями», сказал свое «Еет — пака!», нас выкинуло в гостиной нашего дома. Однако Ольга, чья прекрасная задница выбрала для нас это будущее, успела выкрутить и забрать детали рекурсора. Оказалось, что прошло полгода, и нас уже практически списали в расход, но мы отделались одним синяком на левой Ольгиной ягодице. Я предлагал ей сделать снимок на память, пока не сошёл, но она не согласилась. Жаль, не всякий может похвастаться тем, что ушиб своей жопой всё Мироздание.

Ольга немедля свалила в Коммуну, а вскоре Мультиверсум обрушился. Не помню, на третий или четвёртый день после нашего возвращения, Настя спустилась к завтраку растерянная и — с голубыми глазами вместо синих.

— Не чувствую Дорогу, — испуганно сказала она, — что-то случилось!

Вскоре выяснилось, что и дверь в Центр не открывается, и дирижабль, как ни тужится, не может покинуть срез.

Зелёный с Иваном остановили мораториум, подумав, что дело в нём — не помогло. Локаль закрылась, как будто никакой Дороги и не было. Мы поняли, что вот оно, началось. Последствия докатились.

К счастью, оказалось, что реперная сеть работает, неподалёку есть рабочий репер, а у меня сохранился операторский планшет, так что мы не совсем заперты. А вскоре объявилась Ольга и предложила нам всем перебираться в Коммуну, где она отныне рулит.

Мы и перебрались.

— Всем привет, — сказал, входя в зал совещаний, Зелёный. — Если вам интересно — мы чудом вырвались. Половину груза пришлось бросить, на борту трое раненых.

— Среди пассажиров, — быстро успокоил он вскинувшуюся Ольгу, — экипаж цел. По задней части гондолы из крупняка вслед зацепили, опять дырки латать.

— Ещё один опорный пункт потерян, — констатировал Борух.

— Да ну, блядь? — зло сказал ему Зелёный. — Вот прям сюрприз, да? Я когда говорил вам, что так будет? На кой хер вам аналитик, если его никто не слушает?

— Сергей, прекрати, — приказала Ольга.

— Ты их попроси прекратить, рыжая, — огрызнулся Зелёный, — тех, кто порталами кидает банды рейдеров в гуманитарные миссии. Ты видела, что там делают с женщинами и детьми?

— Хватит истерик!

— Истерик? Истерик, блядь? А посаженных на кол школьников ты давно видела? Рядами, как в классе — мальчик-девочка, мальчик-девочка. В форме, которую вы им выдали! И только мухи в раскрытых глазах… Осчастливила Коммуна аборигенов образованием! Это у меня истерика? Это ты не видела, какая у моей дочери была истерика. Ей тринадцать, между прочим! Да что с вами говорить… — махнул он рукой. — Я окружён безнадёжными долбоёбами. Мы выгружаемся, через полчаса будем готовы лететь.

— Никто никуда уже не летит! — ответила Ольга.

— Вот сейчас не понял, — угрожающе сказал Зелёный, — у нас очередь на эвакуацию. Люди ждут, и многие рискуют не дождаться. Атаки идут массово, в случайном порядке, надо вывозить всех.

— Операторы не справляются. Им нужен отдых.

— Нам тоже нужен, — упрямо ответил он, — но мы работаем.

— Мы потеряли сегодня троих, — призналась Ольга.

Борух присвистнул поражённо.

— Да, я не сообщаю об этом направо и налево, — сердито сказала она, — но операторы не выдерживают ритма эвакуации, у нас никогда не было такого трафика. Им, кроме вас, приходится перекидывать с точки на точку ГБР. Да и дирижабль им тяжёл, это вам не автобус…

— Вашу мать… — безнадёжно сказал Зелёный, — что ж вы творите, люди…

— Выгружайтесь и отдохните. Поспите уже нормально, в кроватях, примите душ, а то пахнешь уже…

— А ты меня не нюхай! Мы воду слили и мебель выкинули, чтобы вес снизить. Помыться нечем, спим в спальниках на палубе…

— Вот я и говорю — отдохните. Всем на землю на восемь часов. Как раз подберём смену операторов, и продолжите…

Нынешние операторы — это не то, что были мы, рисковые ребята с планшетами, игравшие в русскую рулетку с Мирозданием. Когда Дороги не стало и кросс-локусы пропали, Мультиверсум потерял транспортную и торговую связность. Контрабандисты, проводники, цыгане — все они остались там, где застало их это событие. Резонаторы машин впустую жрали энергию акков, глойти напрасно удалбывались веществами — отныне в Мультиверсуме работали только реперы. А реперы --">