Борис Виан - Чем опасны классики

друг друга понять,

Есть старинное средство:

Надо сбросить одежды, раздеться,

И нас — не разнять!..

— Прекрати сейчас же! Прекрати! — взмолился я, сгорая от стыда.

— Боб! — воскликнула Флоранс. — Так вот, значит, что вы читали?.. Ничего себе!

— Я сейчас нажму тумблер, — сказал я. — Я не могу допустить, чтобы он так с вами разговаривал! Есть вещи, которые можно читать, но нельзя произносить вслух.

Компьютер молчал. Потом из динамика вырвался какой-то хрип:

— Не смей прикасаться к моему тумблеру!

Я решительно направился к компьютеру. Ни слова не говоря, он ринулся на меня. В последнюю секунду мне удалось отскочить в сторону, но стальная рама с силой стукнула меня в плечо.

— Так ты, значит, влюблен во Флоранс? — проговорил он своим гнусным голосом.

Я укрылся за металлическим столом и потер нывшее плечо.

— Бегите, Флоранс, — сказал я. — Слышите, немедленно уходите отсюда! Нельзя вам здесь оставаться.

— Боб, я не хочу вас бросать! Она… он вас искалечит.

— Все будет в порядке, не беспокойтесь, — сказал я. — Уходите скорей.

— Она не уйдет, если я не позволю! — сказала машина.

И она повернулась к Флоранс.

— Бегите, Флоранс, — повторил я. — Что вы медлите?

— Я боюсь, Боб!

Двумя прыжками она оказалась рядом со мной, позади стола.

— Я хочу быть с вами.

— Тебе я не причиню зла, — сказала машина. — А бородач поплатится за все. Ах, ты еще ревнуешь! Хочешь нажать тумблер!

— Не прикасайтесь ко мне! — крикнула Флоранс. — Вы мне противны.

Машина медленно отошла, словно набирала разбег, и вдруг ринулась на меня со всей силой своих моторов.

— Боб! Боб! Мне страшно!..

Я стремительно схватил Флоранс на руки, взобрался на стол. Машина со всего размаха стукнулась об него, стол отлетел и со страшной силой ударился о стену. Стены задрожали, и с потолка упал кусок штукатурки. Если бы мы по-прежнему стояли между столом и стеной, нас рассекло бы пополам.

— Счастье еще, — пробормотал я, — что я не поставил более мощных механизмов. Не двигайтесь.

Я усадил Флоранс на стол. Так она была почти в безопасности. Сам я встал.

— Боб, что вы намерены делать?

— Вряд ли стоит говорить это вслух, — ответил я.

— Валяй, — сказала машина. — Но только попробуй притронуться к тумблеру!

Она двинулась назад. Я выжидал.

— Что, слабо? — издевался я.

Машина злобно зарычала.

— Слабо? Ну погоди, дождешься!

Она снова ринулась к столу. На это я и надеялся. В тот миг, когда она об него стукнулась, чтобы сплющить его и добраться таким образом до меня, я кинулся вперед и опередил ее. Левой рукой я ухватился за торчащие сверху провода, которые снабжают ее током, и повис на них, а правой попытался дотянуться до тумблера. Но я тут же получил сильный удар по темени. Подняв рычаг лектископа, машина норовила меня оглушить. Я застонал от боли и грубо дернул за рукоятку. Машина взвыла. И прежде чем я успел уцепиться за провода, она стала трястись, словно взбесившаяся лошадь. Я сорвался и упал на пол. Нога болела, и я увидел, словно в тумане, как машина надвигается, чтобы меня прикончить. Я потерял сознание.

Когда я очнулся, оказалось, что я лежу с закрытыми глазами, а голова моя покоится на коленях у Флоранс. Я испытывал множество самых разных ощущений: нога нестерпимо болела, но нечто чрезвычайно нежное прикасалось к моим губам, и меня охватило невероятное волнение. Приоткрыв веки, я увидел глаза Флоранс в двух сантиметрах от моих глаз. Она меня целовала. Я снова потерял сознание. На этот раз она дала мне пощечину, и я тут же пришел в себя.

— Вы спасли меня, Флоранс… — сказал я.

— Боб, — сказала она, — вы хотите на мне жениться?

— Не мог же я вам первым сказать, но я с радостью принимаю ваше предложение.

— Мне удалось отключить компьютер, — сказала она. — Теперь никто нас не услышит. Боб… может быть, вы… я не смею вас просить об этом…

Она утратила обычный уверенный тон. Свет яркой лампы с потолка лаборатории резал мне глаза.

— Флоранс, ангел мой, говорите, я вас слушаю…

— Боб, почитайте мне Жеральди…

Я почувствовал, что кровь стремительно потекла по моим жилам. Я стиснул прекрасную бритую голову Флоранс ладонями и смело поцеловал ее в губы.

— «Опусти-ка чуть-чуть абажур…» — прошептал я.

Примечания

1

Стихи здесь и далее перевела Л. Гулыга.

(обратно)
--">