Давид Яковлевич Дар - Утопия

гастролирующей труппы. Глубокомысленные козы сдирали их
со стен. Они поедали сначала подпись администратора, затем фамилии рядовых актеров, и только после
этого, вставая на задние ноги, протягивали морды к
ярко нарисованным именам «любимцев публики».
Однако, несмотря на глубоко-провинциальный облик города, м-р Пиккеринг не смог не почувствовать и
новых ноток, нарушающих тождество его представления о Карелии с подлинной Карелией двадцать седьмого года. Рядом с небольшим лесозаводом, расположенным на берегу озера, заканчивалась постройка механизированной лыжной фабрики.
На перекрестке двух улиц, — перекрестке, памятном лишь тем, что здесь назначались тайные свидания
губернатора Протасьева с женой горного начальника –
сейчас строилось каменное здание почтамта.
В столовой, устроенной в помещении собора, под
громадным куполом, м-ру Пиккерингу часто приходилось встречаться с людьми, озабоченными будущим
Карелии. Геологи, вынимая из своих сумок синие обеденные талоны, роняли на пол образцы вновь найденных минералов.
Heбритыe хозяйственники, потрясая портфелями,
до хрипоты спорили о том, где впоследствии следует
14

построить завод oкиси алюминия: в Кеми или Кандалакше.
M-p Пиккеринг посетил и Кондострой. На пустынном и скалистом берегу Онежского озера, на месте, где
до сих пор стояла богадельня, населенная тощими убогими старцами и жирными, упитанными клопами, заканчивалась постройка первых в Карелии гидроэлектростанции и бумажной фабрики.
После утомительной качки в вагоне почтового поезда вышел Пиккеринг на станции Медвежья Гора, побродил между деревянными бараками железнодорожников и, не найдя ни горы, ни медведей, съездил в городок Повенец.
В Повенце домохозяйки рассказывали ему о политических ссыльных, некогда живших здесь. Зa крайним домом охотился м-р Пиккеринг [лакуна]
Из Повенца м-р Пиккеринг поехал в поселок Сороку
на Белом море. Сорока стоит на островах. Старожилы
рассказывали ему, как каждую весну и осенью разрезана Сорока на отдельные куски, и не попасть тогда с
лесопильного завода домой или из дома в лавку.
В Сорокском порту стояли вмёрзшие в лед рыбачьи
шхуны. М-р Пиккеринг в разговоре с начальником
порта, из вежливости и желания сказать что-либо
приятное, высказал предположение, что, наверное, это
только зимой в порту так тихо, а летом должно быть,
Сорокинский порт становится грохочущим и суетливым. Начальник порта обрадовался и подтвердил
предположение ученого туриста:
— Да, да. Вы правы, летом у нас страшное оживление. Раз в месяц обязательно зайдет к нам какоенибудь суденышко, скрываясь от бури.
Выли в Сороке беломорские ветры, выли в Сороке
грустные собаки, выли в Сороке гудки лесозаводов, и,
15

спасаясь от гнетущей тоски нелюдимого севера, покинул м-р Пинкеринг Сороку.
Но немногим отличалась от Сороки и Кандалакша.
Так же протяжно выл беломорский ветер. От судовых
морозов звенело оледеневшее море. Многоцветная искрящаяся занавесь простиралась от горизонта до горизонта. Хмурые рыбаки рассказывали старинные поморские легенды. Но одновременно с этим визжали
пилы только что выстроенного лесопильного завода,
звон жести и запах масла стоял над новым рыбоконсервным заводом. На берегу быстротекущей и пенистой реки Нивы на гранитной скале стоял свежесрубленный деревянный дом метеорологической станции.
Лопари, иногда приезжающие на оленях из северной
тундры, рассказывали, что в Хибинских тундрах, на
берету озера Имандра, около горы Кукисвумчорр появилось новое бродячее племя, вооруженное биноклями, нивелирами и геологическими молотами.
В Кандалакше сел м-р Пиккеринг в голубое от дыма
купе железнодорожного вагона, возвратившего егo в
Ленинград.
Через неделю м-р Пиккеринг был дома.
Глава третья о том, как м-р Пиккеринг открывал Карелию
М-p Пиккеринг был вполне удовлетворен результатами своего путешествия. Карелия действительно
оказалась краем неисчерпаемых богатств, краем, находившимся в младенчестве экономического расцвета,
краем, где, как однажды воскликнул Герцен, «сотворение мира еще на листах не обсохло».
М-р Пиккеринг вез домой целый ворох записок, заметок, наблюдений, соображений, надежд и мечтаний.
Ему казалось, что большая часть его дела уже сделана,
16

что все предпосылки к открытию Карелии — налицо,
что осталось только привлечь к этому краю --">