Дин Рэй Кунц - Шоу смерти(Вызов смерти)

Дин Кунц Шоу смерти (Вызов смерти)

Часть первая Подмостки для революции

Глава 1

1. “Мир вращается вокруг оси, и наклон этой оси на два градуса больше, чем секунду назад...

Ее/ваши волосы окутали его/ваше лицо, погрузив его/вас в сладкий мир нежности, в головокружительный мир запахов. Ее/ваши руки обвились вокруг него/вас, массируя плечи, шею и бедра, играя нежную симфонию на инструменте его/вашего тела.

ЛИЗА ЛУЧЕЗАРНАЯ: Ее/ваши глаза синие, ее/ваши губы алые и теплые. Плоть ее вот-вот станет новым солнцем.

МАЙК МУЖЕСТВЕННЫЙ: Он/вы силен, он/вы ласков. И его плоть тоже готова стать новым солнцем...

ЛИЗА ЛОВКАЯ: Тигрица, у нее есть когти, она царапается...

МАЙ К МУСКУСНЫЙ: Ид желает воплотиться и возрасти..

Гремит гром, сверкают молнии и сыплется град.

И вот наступает передышка, во время которой они/вы держится за руки и произносят нежные слова и порой на краткий момент приподнимаются на локтях, чтобы подарить и принять поцелуй, рассмеяться, улыбнуться и вздохнуть.

Затененная спальня подобна лону: темные стены навевают покой, матрас схож с мягким животом, поглотившим их/вас. Это Время После. И хотя в нем нет такого радостного возбуждения, как во Времени, Когда Это Происходит, но и меньше тщеты, чем во Времени До. В продолжение всего Шоу все ждут Времени, Когда Это Происходит. Иногда оно наступает в середине дня, в самых неожиданных местах. Но чаще, как сейчас, – поздним вечером. И ожидание вечера – это очень долгое ожидание”.

* * *

Особенно если вы ничтожный червь, способный познать сильные чувства только благодаря Шоу. Особенно в этом случае.

– Превосходное Шоу, Майк. – сказал Лайми, цедя, поскольку сигара крепко зажата в его зубах. – Особенно некоторые твои слова, которые ты говорил Лизе во Время После. Вдохновенно! Черт побери, можно подумать, что ты в самом деле любишь ее!

Майк Джоргова потуже затянул галстук, пропустив один конец магнитной заколки под рубашку. Не было никакого смысла отвечать Лайми, потому что никто и никогда не слушает Исполнителя. Кроме того, его талант, явленный в Шоу, не стоил того, чтобы его обсуждать: он не собирался более быть звездой. Он не желал обсуждать то, что через мгновение станет минувшим временем, канувшей в прошлое частью жизни, достойным забвения. Если в следующие несколько часов все пойдет так, как следует, это Шоу будет для него последним.

– Мы хотим, чтобы завтра вы двое делали это в душевой на забитом народом пляже, – сказал Лайми. – Эго была моя идея.

Майк сумел подавить возрастающий гнев – и возрастающее отвращение.

– А вам не кажется, что это немного чересчур? Я имею в виду – для окружающих.

Лайми не уловил сарказма. Лайми вообще воспринимал слова по большей части буквально. Подтекст и интонации были выше его понимания.

– Нет, Майк, в самый раз. В этом суть. Вы будете опасаться всех этих людей, бояться, что они могут обнаружить вас. Это будет нечто особое – секс и страх.

– А может быть, я буду слишком испуган, чтобы...

– Ты же знаешь, что это невозможно, Майк. Ты все сможешь.

И Майк знал, что это так. Ведь еще существовали препараты. Приняв их, он мог бы заниматься сексом даже посреди бегущего в панике стада слонов. Да, конечно, он сделает это, и никакой испуг ему не помешает. Если он там будет. Но если его план сработает и боги улыбнутся благосклонно, завтра его с ними не будет.

Майк влез в пальто – прообраз той модели, которая в этом сезоне была так популярна среди зрителей. Он мимоходом подумал о том, что Шоу, должно быть, неплохо зарабатывает на производстве “Великолепных пальто Джорговы”.

– Фредрик! – позвал Лайми своим скрипучим голосом.

Дверь маленькой гардеробной распахнулась, и вошел телохранитель.

– Мистер Джоргова отправляется домой, – сказал Лайми. – Проследи, чтобы он прибыл в целости и сохранности.

– Да, сэр, – ответил Фредрик. Его лепные мускулы перекатывались, как волны, это было видно даже через одежду. Вибропистолет вздымался на груди, словно уродливая раковая опухоль.

– До завтра, Майк, – произнес Лайми, исчезая за вешалкой с расшитыми блестками костюмами.

Майк подавил желание заговорить с Фредриком по-дружески. Именно Фредрик должен был помочь ему бежать, и возбуждение от близящейся развязки щекотало язык. Словно укоряя Джоргову за его мысли, телохранитель ткнул пальцем во все четыре угла комнаты, где из неприметных щелок торчали “жучки” микрофонов. Майк, --">