Полина Хаджибаева - Говядина 2

По тонкой вибрации пола он понял, что привели в действие механизм открывания дверей. Вскоре они начали разъезжаться в стороны, и оба Джона, не дожидаясь полного открытия, вышли на площадку.

Несмотря на шлем, яркое солнце ослепило помощника. Он закрыл голову руками, забыв на секунду, что на нем защита, и громко хлопнув резиной по пластику. Шеф повернулся. Судя по позе, усмехнулся, погладил парня по плечу. Говорить было запрещено, да и почти бесполезно — сквозь шлем очень плохо слышно, а кричать нельзя.

Вдоль площадки была высокая серая стена. В ней — тонкие прорези. Только так можно было следить за стадом, не привлекая внимания. Шеф повел подчиненного к прорези. Немногочисленные часовые беззвучно кивнули. Форма будто не скрипела, не шуршала, хотя уже прилепала к телу от жары.

Джон никогда не видел сами стада, а потому заволновался. Сердца гулко стучали, эхом отдаваясь в ушах. Не мешаюший до этого шум с голове, усиленный из-за шлема, перешел в назойливый свист. Даже если бы Джон-заведующий разговаривал, молодой бы его не услышал. Шаг вперед, чуть наклонить голову, чтобы яркость солнца не мешала, и вот, Джон видит загон.

Огромное пустое пространство, со всех сторон огороженное такой же серой стеной, высокой, что питомцам только небо и видно. Кое-где трава и кустики. Помимо автонаполняющихся поилок, вдоль пространства, почти разделяя его пополам, неровной струйкой шел ручей. Вокруг него травы еще меньше, только мелкий камень и песок. Животные по большей части кучкуются у кормушек, но есть и те, кто сидит в ручье или около. Кто с опаской, кто с любопытством.

Джон быстро отогнал эту мысль. Какое любопытство у мяса? Ну и что, что питомцы похожи на хозяев? Так ведь все млекопитающие имеют схожие признаки, да и не только они. Хладнокровные тоже в большей части имеют головы, ноги, руки, крылья, глаза, рты и мозги. Как говорил Джон-учитель? Не стоит сравнивать себя с животными. Начнешь много думать, а это вредно для мозгов, они от этого болят.

Начальник отвлек от мыслей, намерено задев плечо. Когда увидел, что Джон к нему повернулся, указал попеременно на ручей, скопление камней почти у противоположной стены и на животное, что стояло у устья и задрало голову, смотря с прищуром на небо. Затем Джон-заведующий развернулся и пошел к дверям, обратно на станцию, в спасательный прохладный полумрак. Джон-помощник поспешил за ним.

Отдышаться шеф не дал, заставил спускаться до своего кабинета, который уровнем выше, чем у Джона-помощника. Спускались как работники до них, запросив у базы разрешения, чтоб никого не сбить. Все это время Джон-заведующий ворчал в шлеме что-то, скорее всего, об экономии и выключенных лифтах. Помощник лишь дышал, пытаясь успокоить сердца. Ему было мало увиденного. Он хотел рассмотреть, расспросить. А еще лучше, спуститься за стену, прогуляться, потрогать траву и воду. Он ведь никогда не видел травы, что сама растет из почвы без помощи людей. Вряд ли же питомцы за ней ухаживают. Только если поливая мочой и удобряя экскрементами, и то ненамеренно.

Спуск был волнующим и быстрым. Оказывается, перед ним нужно было зацепить страховочный трос, который прятался на поясе формы. Но менее страшно Джону не становилось. Он понял, что разделяет любовь начальника к лифтам.

Молча переоделись, разложив форму по местам. Перчатки проверили: ещё почти целы. Значит, класть на место, а не в переработку. Только выйдя в коридор, ведущий к кабинетам, Джон-заведующий заговорил:

— Как жаль, что резина дешевле электричества. Им легче нам миллион перчаток прислать, чем к станции подключить и резервный генератор дать.

— Соглашусь, — осмелился ответить Джон, потирая болевшие руки.

— Ну ничего, ветров тут хватает. Может, скоро что-то придумают. Надо бы петицию написать. Дайнаука, решат!

— Дайнаука, — повторил молодой.

Зашли в кабинет. Начальник предложил сесть, налил воды, дал трубочку, придвинул вазочку с сушеными фруктами. Джон облизался: фрукты — редкость, но взял лишь несколько кусочков. А вот воды выпил подряд два стакана. Заведующий кивал, улыбался в оба рта и тоже пил. Пока пил одним, вторым начал говорить, отчего в словах слышался клекот:

— Видел, откуда естественная вода начинается?

Джон-помощник кивнул, отставив стакан:

— Ручей, или река. Да, из пещеры.