Джон Стиц - Глубокий сыск

сыска, то реже буду обманываться в своих предчувствиях.

— Точно? — переспросил Берто с плохо скрытым разочарованием.

— Извини. — Раз уж мы стояли, я перешел в тень. — Но ты мне можешь кое в чем помочь. Не слыхал, в университете ничего любопытного не происходит?

В подобный момент юные персонажи детективных мелодрам говорят: «Да ничего особенного. Правда, поговаривают, что этой Кейт Данлет палец в рот не клади. Ее последние пять мужей отправились к праотцам».

— В каком университете, старик? — спросил Берто.

— Толку от тебя, как от солнечных часов, — заявил я.

Берто ухмыльнулся:

— Да знаю я этот университет, старик. Но только скучища там смертная. Чего-то копают в пустышке — вот и все.

— В пустыне, Берто, в пустыне. Пустышка — это соска, которую дают маленьким детям.

— Ясно. Ясно.

Мы объяснялись, мешая земные слова с вентамскими, и Берто никак не мог усвоить некоторые наши термины, которые шли вразрез с его представлениями о здравом смысле.

— Слушай, мне пора бежать, — сказал я. — Или по крайней мере топать. Продолжим урок в другой раз. Лады?

— Лады. До скорого. Пучеглаз. — Берто помахал мне рукой и пустился бежать. На солнцепеке его бледное лицо казалось голубоватым.

Миновав еще два квартала, я вышел на стоянку скиммеров. Солнце с новой яростью впилось мне в спину. Крытая стоянка была бы куда удобнее, но на Танкуре разбазаривать солнечную энергию — почти преступление. И если судить по температуре корпуса скиммера, заряда аккумуляторов хватило бы для выхода в космическое пространство.

Половину энергии я тут же угрохал, врубив на полную мощность охладитель — чтоб слезы на лету замерзали, — после чего беззвучно выплыл на улицу, где на всех углах плясали миражи. Отмечу к своей чести — меня посетило мимолетное предчувствие, что «дело Кейт Данлет» сложнее, чем кажется.

Были на моем веку дела, которые водили меня по замкнутому кругу, и дела, которые прямиком упирались в тупик, но еще ни разу — чтобы дело вот так вот поворачивало под прямым углом.

III. И если вы полагаете, что…

Даллад богат питейными заведениями, но лишь малое число из них ориентируется на вкусы землян. В эту когорту смелых входит и бар «Темная Башня». Воздух в его залах на добрых пятнадцать градусов ниже температуры тела. Плюс соответствующий названию полумрак. Я бы не стал назначать там встречу, если б мне не требовалось срочно охладиться, но, в общем, местечко сносное.

Безуспешно поискав глазами Кейт Данлет, я решил не терять зря времени, а потому нашел свободный столик и заказал пиво. Оно не замедлило прибыть на подносе, доставленном официантом-дерджонийцем (характерные жировики у него на лбу вконец почернели от старости, красное лицо бороздили морщины), одетым в заношенный фрак на меховой подкладке. Получив от меня чаевые, он радостно прищелкнул языком. Я блаженно развалился в мягком кресле. При соприкосновении с моим раскаленным горлом пиво явственно зашипело.

Если ремонтники не раскачаются починить мой кондиционер, куплю большой холодильник и буду в нем отсиживаться по полдня. Коли судьба улыбнется, оттуда даже комлинка не будет слышно.

Не успел я впервые за весь день почувствовать себя человеком, как микрокомп на моей руке пискнул.

— Да, — неохотно процедил я.

— Мистер Тейкент? Говорит Кейт Данлет. Я в кабинке на четвертом этаже. В самом-самом дальнем конце.

— Недурно. Я за столиком. Рядышком со входной дверью, слева.

— Собственно, я хотела пригласить вас за свой столик.

— Я почему-то так и предполагал. Сейчас поднимусь. — Я отключился, осушил кружку и, прихватив со стойки еще одну, поднялся по лестнице.

Кейт Данлет сидела там, где указала, одна. Кивнув ей, я присел рядом.

— А тут гораздо лучше, чем внизу, — проговорил я, глядя сквозь темное стекло кружки в окно, откуда был виден весь город. Вдали, трепеща в знойном мареве, парило несуществующее озеро.

— Расскажите мне об этом типе, которому вы хотите задать взбучку моими кулаками, — сказал я, не дожидаясь ее ответа. — И сколько вы намерены мне заплатить?

— Я думала, размеры гонорара обычно определяет исполнитель, — сказала она спокойно. Ее одежда: блузка цвета бронзы, воротник-стойка, короткие рукава, такого же цвета брюки. Туфли, предназначенные скорее для ходьбы, чем для выпендрежа. Облокотившись о стол, она поднесла к губам бокал. Судя по бицепсам, не --">