Лев Львович Кобылинский (Эллис) - Крест и лира

ПРОТОГОНУ

(жертвенный дар — мирра)

Дух первозданный, дважды рожденный, тебя призываем!

Ты, покинув яйцо, скитаешься в царстве эфира.

Плещешь золотом крыл, ревешь, как Телец

     громогласный;

Ты — источник богов и людей, ты — семя вселенной;

Ты досточтимый вовек, несказанный и недостижимый,

Ниспосылатель бурь, сокровенный и весь светоносный,

Отгоняя туман от очей, торжествуя над мраком.

Ты на шумящих крылах паришь над пространством

     вселенной!

О лучезарный, святой, весь собой исполняющий недра,

Мудрый, блаженный, предстань! Тебе жертвенный дар

     многоцветный

Днесь принесен к алтарю сонмом вещих служителей бога!

БАРКА МАРИИ

С дыханием бурь незнакома,

По лону небесных морей

Ты властью напева влекома,

Скользишь все быстрей да быстрей.

Ни весел, взметаемых дружно,

Ни мачт, ни шатаний руля,

Ни зыби, ни пены жемчужной

Не ведает барка Твоя.

Мария, над влагою зыбкой

Ты клонишь сиянье венца,

В водах уловляя улыбкой,

Как жемчуг, святые сердца.

Рев Льва пред Тобой замолкает,

Рога преклоняет Телец.

И с трепетом вдруг опускает

Копье золотое Стрелец.

И, взор преклонив благосклонный,

Ты светишь вдоль вечного дня

Нетленною Розой Сиона,

Воздушною Радугой дальней,

Живого колонной огня

И чашей Грааля хрустальной!

В ХРАМЕ

Замкнулась тяжелая дверь.

Во храме мы собраны к требе.

Мы стали как дети теперь.

Мы дома, мы снова на небе!

Здесь, стоя на бледной луне

Над пастью старинного Змия,

К нам снова нисходит Мария,

Вся в майских цветах, вся в огне.

Безгрешною лаской согрето,

Играет святое Дитя

Померкшею нашей планетой,

Над вечною бездной шутя.

Здесь в лад славословий старинных,

Рыданьями полнящих свод,

Строй детских головок невинных

За нас Miserere поет.

Пред Матерью нежной и дивной,

В чьем сердце семь острых мечей,

Звучит этот ропот призывный

В мерцанье высоких свечей.

Все никнет в блаженном покое,

Вняв зовы иных голосов,

На миг пробуждаясь при бое

Торжественно-строгих часов.

НАДГРОБНАЯ НАДПИСЬ

(Аверкия из Гиерополиса)

Павел шел впереди, была вера водителем нашим,

Яство лучшее нам, рыбу, даруя в пути,

Рыбу, что в светлых струях уловлена Девой святою,

Яством вечным была, душу питая и плоть.

СТРАННИК

Он пал, взыскуя Божий Град,

Ведом всю жизнь мечтой чудесной,

Один в пути к стране небесной

Взывает днесь усталый брат:

«О светлый ток, в твои зерцалы

Глядится Града лепота,

Твердыни башен, стены, скалы,

Где Чаша крови пролита.

А я? Напрасны все усилья,

Здесь до зари я должен бдеть!

О Боже крепкий, дай мне крылья

Вслед песни даль перелететь!

Там в пламени иных сияний

Померкнет солнца скорбный свет,

Там нет печалей, воздыханий,

Там нет греха и смерти нет!

Град верных, что с Христовой бранью

Сойдет в последнюю грозу.

И где Отец Своею дланью

Осушит каждую слезу!»

Еще горит и плачет око,

И тихо жалобы звучат,

А уж на землю от востока

С небес нисходит Божий Град.

Он скорбному моленью внемлет,

Как матерь малое дитя,

Он брата странного объемлет,

К нему по воздуху летя.

В АССИЗИ

(Быль)

Шум на улицах Ассизи,

Веет летний ураган,

Пред поющею толпою

Бьет огромный барабан.

Чтоб сошло на землю небо,

Сказка превратилась в быль,

Лепестки цветов бросают

С песней дети прямо в пыль.

Красный, синий, белый, желтый...

Все слилось в один узор,

Райских красок переливы

Тешат сердце, нежат взор.

Тайноцветный отблеск неба

И готических окон

В пыли уличной мгновенно

Повторен и отражен.

Мнится, ангел в пурпур, в пламень

Твердь греховную облек,

В мертвых камнях, в темных недрах

Розы алые зажег.

Мнится, мановеньем легким

Детской, маленькой руки

В синеву многоочитых

Превратились васильки.

Знать, и здесь твоя упала

Благодатная слеза,

Знать, и здесь, Бедняк, возвел ты

Ввысь потухшие глаза.

1913 г. В Ассизи.

КЕЛЬНСКОМУ СОБОРУ

Святой собор, как весь ты дивно свят!

Торжественен твоих громов раскат,

Мне внятен в нем --">