Антон Дубинин - Поход семерых

напевая какую-то белиберду:

Иоанн-Креститель взошел на гору,

А толпа за ним, приоткрывши рты…

Он сказал: «О, я бы пошел в ваш город,

Но он слишком маленький с высоты…

Хэй-хо, о, я бы пошел в ваш город,

Но только я с детства боюсь тесноты…»

– или темноты? – ладно, не важно —

«Хэй-хо, я с детства боюсь тесноты…»

Вот он Роберт, точнее, Роберт Рой. В прямом смысле слова они с Алленом братьями не были – скорее тем, что называется «кузены»: их матери приходились друг другу сводными сестрами. Роберта жизнь немало побила: его родители – оба сразу – погибли пять лет назад в какой-то катастрофе и Аллен точно не знал, в какой: об этом у них как-то не принято было спрашивать. Потому Роберту и пришлось бросить университет, теперь ставший alma mater для Аллена, и приниматься за работу – и мест работы за эти годы он сменил немало. Прошлым летом Роберту исполнилось двадцать пять, и был он рыцарь – причем не только по призванию сердца, но и по документам: два года назад сдал нормы на рыцарское звание (по специализациям «конный бой» и «владение мечом») и входил теперь в качестве младшего мастера в орден «Белое копье», а в личном листе его после имени стояло звание «сэр». Удовольствие от роскошной приписки в паспорте, правда, стоило некоторых денег – зарплата младшего медработника, для простого смертного вполне достаточная (даже для смертного, отягощенного безденежным младшим братом), по большей части уходила на орденские взносы, а также на тренировочный зал, верховую езду и все такое прочее… Плюс смутная перспектива, что в случае войны или стихийного бедствия военнообязанный, как всякий рыцарь, Роберт немедленно будет призван всех спасать. В качестве санитара – в соответствии с образованием или же инструктора гражданской обороны – это уже в соответствии с орденской спецификой. Но пока войн не случалось, из стихийных бедствий оставались только экзамены по социальной антропологии, и денег почти что хватало… А приятно все-таки, чума побери, иметь брата-рыцаря! В древние века такое сомнительное родство вряд ли помогло бы Аллену что-нибудь унаследовать, но и сейчас наследовать, кроме меча да антикварного холодильника, было особо нечего, а более близких родственников – тем более братьев – ни у одного из них не имелось. Зато имелась любовь, которая очень легко и просто укладывалась именно в слово «брат». И еще – история про то, как под большим деревом, в Алленов день рождения… Но об этом потом, если сложится.

Просто Роберт был лучше всех – по стойкому убеждению Аллена. Честный, благородный, отважный, сильный (хотя и принадлежал к тому типу людей, чья сила в глаза не бросается – ничего общего с горой мускулов с рекламного плаката). С ним было хорошо и спокойно, он всегда знал, что делать, чтобы все шло как надо – в походе, на работе, дома, на тренировке ордена. Хотя, на первый взгляд, Роберт казался настолько обыкновенным, что им можно было бы проиллюстрировать словарную статью «человек». Невысокий, но и не низкий, с русыми волосами, скорее светлыми, чем темными, не длинными и не короткими – по мочки ушей. Еще у Роберта были жесткие усы и светло-светло-серые глаза и чуть-чуть квадратные на концах пальцы с мозолями от меча. Пел он хорошо – не профессионально, а просто очень приятно, а вот в стихах не смыслил вообще ни-че-го. И сей отвратительный недостаток здорово мешал его любить. Вот, например, эта песня… Зачем бы человеку петь такую чушь? Затем, что у нее хорошая мелодия , Господи Боже мой…

– Роберт! Дорогой! Не пой, пожалуйста, этот ужас! Это ж… просто издевательство!..

– Да? А мне понравилось, особенно мелодия в припеве… Ну хорошо, могу и другое что-нибудь. Сейчас запеканка будет.

Скажи мне, что вынуждает тебя заниматься жизнью?

Скажи мне, что побуждает тебя заниматься жизнью?

Если это просто привычка, оттого, что так уж сложилось —

То это ведь не причина для смелого человека…

Но может быть, у тебя есть какая-нибудь другая,

Но может быть, у тебя есть какая-нибудь надежда…

– Роберт! А это что?

– Группа «Паранойя». Нравится?

– Конечно же, нет. Пошлость какая… Правильно эта группа называется.

Как Роберт обладал патологической глухотой к стихам, так Аллену в детстве целое семейство медведей наступило на часть уха, ответственную за музыкальный слух. Увы, никто не совершенен.

– Раньше они назывались «Крестоносцы», братик, так что не огорчайся. Хватит брюзжать, иди запеканку есть. --">