Роберт Рид - Камуфляж

росло, — так что было где побаловать ноги. Большой горшок торчал и перед дверями мужчины — сосуд из керамической пены, стянутый отполированным до блеска ободом, клумба площадью в одну десятую гектара. Едва прибыв сюда, мужчина вытравил старые джунгли и посадил другие; впрочем, он явно не питал склонности к садоводству. За новыми растениями никто не ухаживал, их нещадно теснили сорняки и прочие зеленые самозванцы.

Вдоль края горшка тянулась неровная кайма льянос вибра — инопланетного цветка, известного своими дикими навязчивыми песнями.

— Надо бы выполоть этот сорняк, — говорил мужчина соседям. — Ненавижу шум.

И все же он не выдергивал ни сами ростки, ни маленькие голосовые коробочки. А после десятилетия-другого подобных жалоб соседи начали догадываться, что мужчина втайне наслаждается сложными, абсолютно чуждыми человеческому уху мелодиями.

Большинство его соседей являлись разумными, полностью автономными машинами. В начале путешествия эта улица была сдана в аренду благотворительному фонду, в задачу которого входило обеспечение жильем и средствами к существованию освобожденных механических рабов. Но за минувшие тысячелетия органические расы — в том числе пара янусиан ниже по течению и разросшееся семейство удальцов выше — вырубили в стенах собственные жилища.

Человек был холостяком, но ни в коем случае не отшельником.

Обеспечить настоящее одиночество не составило бы труда. Пусть на борту миллиарды пассажиров — все равно внутреннее пространство корабля изобилует никем не занятыми площадями и огромными пещерами, морями воды, аммиака и метана, а также резервуарами размером с луну, наполненными жидким водородом. Куча уголков пустует. Дешевая, манящая глушь ждет повсюду с распростертыми объятиями. Короткое путешествие в капсулкаре — и человек мог бы оказаться в глубине любого из шести необжитых мест, будь то скрытые в стенах акведуки канализации или лабиринт пещер, так и не нанесенных, по слухам, ни на одну карту. Но в настоящее время место обитания устраивало мужчину по нескольким причинам. Во-первых, он всегда мог сбежать куда угодно. Во-вторых, соседи. Машины неизменно бодры, к ним легко найти подход, они фонтанируют информацией, если знаешь, как с ними обращаться, и при этом они совершенно равнодушны к тонкостям органической жизни.

Давным-давно Памир жил отшельником. В те времена иного разумного выхода не существовало. Капитаны Корабля редко покидают пост, особенно многообещающие капитаны его ранга.

Он сам стал причиной собственного краха, сам — и с помощью инопланетянки.

Инопланетянки, ставшей его любовницей.

Она была гейанкой, беженкой, и Памир нарушил несколько правил, помогая ей найти пристанище в самых недрах корабля. Но на поиски бросился еще один гейанец, и в итоге оба этих очень странных существа едва не погибли. Кораблю ничего не угрожало, но кое-какое важное оборудование оказалось уничтожено, так что, с трудом уладив ситуацию, Памир растворился среди населения звездолета, дожидаясь, как говорится, когда горизонт очистится.

Тысячи лет практически не изменили его статуса. Судя по слухам, Старший Штурман перестал искать беглеца. Молва утверждала, что два, три или четыре выхода с корабля зарегистрировали высадку отщепенца в различных колониальных мирах. Или что он умер какой-то мерзкой смертью. Лучшая, самая доброжелательная сплетня поместила его в малюсенькую ледяную пещерку. Мол, контрабандисты убили его и замуровали тело в стеклянной гробнице, а после веков без еды и воздуха иссохший каркас прекратил попытки исцелиться. Памир превратился в слепой разум, запертый в окаменевшем трупе, а контрабандистов в конечном счете поймали и допросили лучшие в своей области специалисты. После применения жестких мер бандиты сознались в убийстве печально известного опозоренного капитана, хотя точное место их преступления так и не было — и уже никогда не будет — установлено.

Еще несколько тысяч лет Памир провел в скитаниях, меняя дома и перекраивая лицо и имя. За этот срок он износил около семидесяти личностей, разработанных настолько детально и тщательно, чтобы вызывать доверие, и одновременно достаточно скучных, чтобы избегать излишнего внимания. По понятным причинам он считал правильным окутывать себя ореолом загадочности, позволяя соседям изобретать любые истории для объяснения пробелов в его биографии. Но все, что они сочиняли, с --">