Арон Ефимович Кобринский - Кто — кого?

Арон Ефимович Кобринский
Кто — кого?

Предисловие

Эта книга появилась на свет в значительной мере случайно. Поначалу автор задумал серьезную монографию по теории машин-автоматов. И работа по ее подготовке довольно успешно продвигалась вперед. Автор выучил наизусть 98 определений термина «автомат» и придумал свое — 99-е; он сочинил несколько замысловатых теорем, доказательство которых, несомненно, оказало бы существенное влияние на объем рукописи; придумал ряд новых обозначений, формул, графиков, терминов, в последующем рассчитывая приспособить их к делу. В общем это был обычный творческий труд. Автору казалось, что он более или менее хорошо понимает, о чем идет речь в его рукописи.

Но вот волей случая он как-то оказался участником большого и бурного собрания. Кого здесь только не было — математики и биологи, пионеры и пенсионеры, химики и экономисты, корреспонденты и гипнотизеры. Нас было несколько сотен человек, и все мы, включая президиум, обсуждали вопрос: «Что может автомат и не может человек, и вообще: кто — кого?»

Надо признаться, что это было увлекательнейшее времяпрепровождение! Сколько остроумия проявили участники диспута, даже те из них, кто мало представлял себе предмет спора! Какими бурными аплодисментами награждался тот, кто сумел придумать наиболее красочные случаи из своей практики общения с автоматами и животными.

Автор не может забыть выступления одного физиолога, который, поднявшись на трибуну, сразу овладел вниманием зала, задав вопрос: «Знаете ли вы, что такое мозг?» Затем он немного подождал и ответил: «Мозг — это автомат!» И в течение получаса рассказал все, что знал об автоматах. Он знал не очень много и не очень точно, но большинство присутствующих знали еще меньше, и восторг их был неописуем. Тогда кто-то из президиума забрал себе слово и начал выступление с вопроса: «Знаете ли вы, что такое автомат?» Выдержав паузу в два раза более длительную, чем предыдущий оратор, он выкрикнул: «Автомат — это мозг!» — и затем довольно быстро рассказал все, что знал и думал про мозг. В заключение он добавил, что его выступление дополняет предыдущее, и теперь уж, конечно, всем понятно, что такое автомат и что такое мозг.

А когда приелись устные выступления, на сцену поднялся математик. Некоторое время все благожелательно и почтительно следили за тем, как он строчит на доске длинные формулы, иногда от напряжения путая плюсы и минусы. Затем отложил в сторону мел, тряпку и подробно объяснил присутствующим теорию наследственности. Все хорошо поняли, что такое наследственные признаки, и с воодушевлением клялись, что они обеспечат в будущем только самые хорошие признаки.

А другой математик рассказывал, как нужно переродить стихи с языка на язык, и из его объяснений всем стало ясно, что он знает столько иностранных языков, что сам уже не может отличить один от другого.

Но особенное впечатление произвел оратор, который загробным голосом вещал о недалеком будущем, когда автоматы станут людьми, а люди — автоматами. Он говорил, что не знает точно, чего не сумеют в этом будущем сделать автоматы, и что он лично не рискует ограничивать творческие возможности автоматов. Он подкрепил свои слова примером, указав, что уже сейчас имеются автоматы, которые могут в толпе людей распознать и задержать лиц с дурными наклонностями, уклоняющихся от общепринятых норм поведения.

Услышав это чревовещание, наиболее слабонервные частично потеряли сознание и пришли в себя, лишь когда выяснилось, что оратор имел в виду установленные на станциях метро контрольные автоматы, в которые надо опускать плату за проезд.

Потом на сцену выскочил литератор и начал цветистую речь, смысл которой сводился к тому, что ученые — это куры, которые любят тихо сидеть на своем насесте, а фантасты — это орлы, взмывающие к поднебесью. И он с изрядной порцией яда начал вопрошать, кто видит лучше и дальше: орлы или куры?

В то же мгновение весь зал разделился на две половины. Одни были за кур, другие — за орлов, и все вслух и одновременно приводили свои доводы, во все горло потешаясь над противниками.

Тогда председательствующий, который не очень внимательно слушал литератора, с трудом угомонив зал, сказал, что помесь орла с курицей должна --">