Роберт Фолкон Скотт - Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма.

Роберт Фолкон Скотт Экспедиция к Южному полюсу. 1910–1912 гг. Прощальные письма

Ушедший в бессмертие

Человек, написавший книгу, которую вы держите в руках, едва ли думал о том, что она будет опубликована, и, конечно, не мог даже предполагать, что по прошествии почти ста лет ее будут читать с неослабевающим интересом. Это не книга в обычном понимании, а деловые дневниковые записи руководителя Британской антарктической экспедиции, которые в силу сложившихся обстоятельств остались не обработанными автором и печатаются в своем первозданном виде. Личные качества автора и трагизм обрисованной им ситуации таковы, что дневник капитана Скотта стал потрясающим свидетельством величия человеческого духа в борьбе с непреодолимыми силами природы.

Прочитав эту книгу, вы познакомитесь только с подробной историей второй, и последней, экспедиции Р. Ф. Скотта в Антарктиду в 1910–1912 гг. О самом авторе, о его первой антарктической экспедиции на страницах дневника по понятным причинам почти никаких сведений не приведено, и этот пробел в некоторой мере призвано восполнить настоящее предисловие. Что же за человек был капитан Скотт?

Роберт Фолкон Скотт родился 6 июня 1868 г. на юге Англии в местечке Девонпорт (юго‑западное предместье Плимута) в потомственной морской семье. Его дед — корабельный казначей Роберт Скотт — вышел в отставку в 1826 г., купил имение Аутлендс и пивоваренный завод. Трое его сыновей служили в Индийской армии, еще один стал корабельным врачом в Королевском военно‑морском флоте, и только пятый сын Джон, отец будущего антарктического исследователя, по слабости здоровья не пошел на военную службу и остался в семье помогать отцу. Ему исполнилось 37 лет, когда родился Фолкон (или Кон, как его называли в семейном кругу), ставший третьим ребенком и первым сыном.

В раннем детстве этот белокурый и голубоглазый мальчик не отличался крепким здоровьем, был ленив и неаккуратен, в играх с приятелями не упускал случая устроить веселую проделку. До восьми лет Кон обучался дома под руководством гувернантки, затем поступил в местную школу, где не проявлял рвения к накоплению знаний, что сильно озабочивало отца. Когда мальчику исполнилось тринадцать лет, его определили в Подготовительное военно‑морское училище им. Форстера, и с этого времени вся дальнейшая жизнь Кона оказалась связанной со службой в Королевском военно‑морском флоте Великобритании.

Училище размещалось на борту старого парусного корабля «Британия», стоявшего в гавани Дартмута. Здесь прошли два года жизни юного моряка, до отказа заполненные занятиями в учебных классах, изнурительными тренировками в постановке и уборке парусов, шлюпочными учениями, палубными работами и еще многими премудростями морского дела. Кон не любил проигрывать, и ему пришлось напрячь все силы, перебарывать в себе мечтательную леность, чтобы не отставать от сверстников. В августе 1883 г. он успешно сдал экзамены, перешел в категорию унтер‑офицеров и был назначен на броненосный корвет «Боадицея». Кон учился нести вахту, командовать шлюпкой, руководить матросами на учениях, но большая часть времени, как и прежде, уходила на изучение морских наук.

Весной 1887 г., когда Р. Скотт служил на «Ровере», одном из четырех кораблей учебной эскадры, произошла его встреча и знакомство с человеком, который определил дальнейшую судьбу будущего покорителя Южного полюса. Этим человеком был Клементе Маркхем — секретарь Королевского географического общества, в прошлом морской офицер, участвовавший в поисках пропавшей в Северо‑Американской Арктике экспедиции Джона Франклина. Теперь Маркхем вынашивал идею Британской экспедиции в Антарктиду. Приглашенный в качестве гостя совершить плавание на флагманском корабле учебной эскадры, он однажды обратил внимание на юного мичмана, который, командуя шлюпкой, очень уверенно выиграл шлюпочные гонки и был по этому случаю приглашен к обеду на флагманское судно к командиру эскадры. В завязавшейся за командирским столом непринужденной дискуссии юный моряк неожиданно для собеседников проявил глубокие знания по вопросам военно‑морского искусства, чем приятно поразил офицеров и присутствовавшего на обеде секретаря географического общества. «Ему было тогда восемнадцать лет, — вспоминал потом Клементс Маркхем, — и на меня произвели большое впечатление его ум, познания и обаяние».

Процедура --">