Рудольф Фердинандович Итс - Цветок лотоса

в лучах незаходящего солнца.

Заполярное озеро, на берегу которого мы вели беседу, было спокойно. Прямо перед нами остров, а вон там, за небольшой, в двенадцать километров, излучиной, северный берег. В низине среди березняка и листвениц стоят четыре островерхих чума из жердей, крытых берестой. В них летом живут кеты — охотники и рыбаки, сородичи моего собеседника, древний и очень малочисленный народ Сибири. На сотни километров вдоль Енисея и его притоков раскинулись редкие кетские селения и колхозы. Всего кетов тысяча человек.

Бесписьменный народ, кеты не имеют древних летописей. Деяния их предков затерялись в веках прошлого, история их загадочна, и происхождение этого народа уже более столетия для ученых неразрешимая проблема.

Говорят, что на том острове, где сейчас от легкого прилива трещит и ломается последняя узкая кромка льда, в старых соснах люди находят железные наконечники стрел. Когда-то по берегам этого огромного озера жили эвенки. Лет сорок назад от их чумов дым поднимался и стелился над водой густым туманом. Так много их было. Теперь здесь живут только кеты.

Интересный и немного таинственный народ. Я внимательно разглядывал старика и откровенно любовался им. Он был немногословен. Сказав о погоде, он сел, бросил папиросу и достал трубку. Казалось, его ничуть не интересует беседа, которую мы оба ведем уже два часа. Только в углах губ еле заметная усмешка, в слегка прищуренных глазах — лукавство. Мол, что тебе еще нужно, парень? Все время я только и делал, что спрашивал его о чем-нибудь, а он не торопясь рассказывал.

Пока старик раскуривал трубку, я думал, о чем его лучше спросить: о приметах, по которым он узнает наступление ненастья, или же о странном названии горы? Было три часа ночи. В полярный день ночью, когда спадет июльская жара и легкий ветерок разгонит мириады комаров, начинается трудовая жизнь.

— Откуда такое название у горы?

Старик повернулся ко мне:

— Это эвенки так назвали. Ведь здесь их места. О Людском камне я тебе ничего сказать не могу. Спроси других. А вот ты слышал о тэлло?

Старик усмехнулся и опять сидел такой же, как всегда — нарочито безразличный. Я слышал о тэлло — сказочном чудовище здешних мест. Все говорили о нем как о реальном существе. Порой казалось, что это правда, и неловко было возражать, а рассказчик ждал ответа. Скажи, что это сказка, — обидишь, докажи, что это вымысел, — не можешь. Слишком мало знаешь о тэлло! Я ответил:

— Однажды говорили, но ссылались на тебя, старик.

Старик пользовался непререкаемым авторитетом в поселке, и мои слова принял как должное.

— Я тэлло не видел, врать не буду, но его видел мой старинный друг эвенок, — тут старик назвал фамилию человека, которого мы встречали в нашей поездке. — Ты, наверное, уже знаешь, парень, что тэлло не рыба, а живет в воде, у него из головы два огромных зуба торчат. Когда мороз ударит, замерзнет вода, то торчат зубы эти надо льдом. Тэлло зимует в воде. Однажды, этак зим двадцать пять назад, пошел эвенок в лес сушняку нарубить. Веревку взял, топор взял, идет. Вышел к озеру. На озере наст крепкий, без лыж, без оленя идти можно. Привязал он оленей на берегу, чтобы они следом не пошли, а сам прямки на тот берег, сушняк посмотреть. Шел, шел, да кик провалится под лед. Летит как будто в яму и вдруг о что-то мягкое ударился. Вверху маленькое отверстие, небо видно, а как туда выбраться, не знает. Посмотрел, куда упал, и видит: лежит он на черной спине тэлло. Страшно стало. Боится эвенок пошелохнуться, но тэлло спит и не чует ничего. Видит, впереди сажени через две торчат из головы зубы. Два зуба. Огромные…

Старик развязал кисет, набил трубку, а сам смотрит на меня исподлобья. Каков, мол, его рассказ? Я слушаю внимательно, а сам думаю: «Вот тебе и живой Змей-Горыныч». Старик серьезен, сдается, он не раз это рассказывал и больше всего боится недоверчивой улыбки. Поправив рукой длинные, прямые, с густой сединой волосы, старик продолжал:

— Думал эвенок, как теперь живым остаться, и придумал. Тихо пополз он к голове тэлло. Поползет маленько, остановится — спит тэлло, не чует. Вот и дополз. В руках у эвенка была веревка и топор, с которыми он по дрова пошел. Взял он веревку, привязал крепко за один зуб, другой конец на руку накрутил. Поднял топор да как ударит тэлло между зубов. Проснулось оно, вскочило и, сокрушая лед, вихрем вылетело наружу. Зуб, к которому был привязан конец веревки, сломался, и эвенок далеко улетел --">