Виктор Казберов - Квартира

этом продолжать идти вперёд, за полсекунды до столкновения появляется уверенность, что оно произойдёт. Ве́лику достаточно и слабого касания, чтобы упасть и повредить нежные обои. А они, будто кожа недоношенного младенца, – оттираются ватным диском и с усилием того же младенца.

В России престижность кататься на велосипеде падает с каждым годом возраста. Но я не сдаюсь, и с гордостью здороваюсь, проезжая мимо знакомого на приоре. Катаюсь по всем делам, на дачу и с дачи – он моя свобода передвижения и гоночный болид. Разогнаться по тротуару, протиснуться в, казалось бы, недостаточное место, обогнать самокатчика и спрыгнуть на дорогу, чтобы лететь, пока не откажут уже давно горящие ноги. Этот велосипед выделяется и внешне. В наклеенную этикетку от отцовского Blazer’а со вкусом дыни, мной заложен бездонный смысл: то ли очередное презрение к пьющим, то ли подчеркивание эволюции сына, то ли желание пронести знамя отца через весь город – а скорее всего понемногу.

Для выходящего коридор заканчивается тяжёлой железной дверью, по ту сторону которой висит звонок на 20 мелодий и номер 55. Закрывая дверь изнутри, каждый негласно поворачивает ключ на своё количество оборотов. Мама на 1, когда дома, папа закрывает 2 раза, я – 2,5. "Пол-оборота? Параноик!" Да, я опаздываю, чаще обычного проверяя утюг, но дело в другом. Сейчас эти пол-оборота остались традицией, привычкой, но в детстве они спасали от криков и ссор. Благодаря ним приходящий, когда захочет, отец перехватывал ключ лишний раз. А я, незаконно сидевший у телевизора с пультом в руках, получал спасительные полсекунды бега из зала. Незначительность в пол-оборота наглядно показывает существование эффекта бабочки.

Обои в коридоре приятного бежевого цвета, которые совместно с солнечными лучами добавляют места. На стене под лампой висит большая фотография семьи Казберовых, словно продолжая традицию вешать портреты в усадьбах. На ней маленький я с ещё большими щёчками; сестра с всё ещё большими щёчками; немного, но всё же заметно улыбающийся отец; и самая молодая мама, которую когда-то мог видеть вживую. Что изменится, если повторить эту фотографию сейчас, через 15 лет? Отец улыбнётся шире, но лишь потому, что улыбка искусственная – для кадра, забыв, как выглядит его реальное счастливое лицо, он начнёт перебарщивать; я тоже перетяну улыбку, потому что не смогу поймать радостность и торжественность момента, как в детстве; сестра покажет своё заученное выражение для Instagram’а, по которому тоже не сказать, что она в моменте – она уже в моменте просмотра фотографии и критически смотрит на неё, стараясь понравиться себе; только мама так же тепло улыбнётся, как и тогда, она и соберёт нас для снимка, она сходит распечатать и повесит в рамочку.

Что сказать, в семье, где «люблю» принято произносить только по отношению к еде, и в основном с частицей «не» (чтобы пресечь мысли о выражении нежности), мама является единственным очагом уюта, заботы, интересных занятий и путешествий, из которых потом и собирается сочинение «Как я провёл жизнь». В детстве она всегда оставляла порцию еды с запиской «Обед» и уже наложенную еду с листочком «Ужин», потому что беспокоилась, что я перепутаю очерёдность. Мама и в 20 лет приносит мне порезанные дольками фрукты или грецкие орехи, чтобы набираться витаминами. Прямо сейчас она лежит в дальней комнате с температурой и насморком, иногда прося принести кружку горячего чая.

Дальняя

Раньше в ней жила сестра, так давно, что будто в прошлой жизни, и на то время комнату в шутку можно было называть моей игровой. Сейчас я подрос, игрушки тоже, и игровая стала комнатой для больших мальчиков.

Обману ли я, сказав, что имею собственный тренажёрный зал? Нисколько не преувеличу. Разборные гантельки по 18, турничок и скамья для жима – рай под боком. Три по восемь разведение, поменять угол и ещё два, потом на турничок широким хватом до отказа, передышка и время понапрягать бицепс тремя подходами с десяткой в каждой руке, осталось добить трицепс, отдыхая на скамье, и можно растягиваться. Так прошла половина дней моего лета. Собирался с друзьями, ставил рекорды, пил только протеин, а банки только качал.

В остальном комната без воспоминаний. Могу рассказать интересности от имени сестры: в комнате происходило что-то недоступное детскому уму, --">