Виктор Казберов - Квартира

когда сестра попросила не заходить к ним с парнем, пообещав дать круассан с клубничной начинкой, – но, вспоминая и своих девчонок на этом диване, расскажу о куда более интересном балконе.

На нём частенько кашляли и много смеялись, что подтверждает текст моей единственной песни: «Забираю огонёк, вылетаю на балкон, поджигаю стафф, пока все пьют пивон», – булькающие звуки были классическими для этого балкона. На нём было и улыбчиво, и страшно. Из-за расположения на углу дома он просматривается из окон напротив и на два этажа выше, что добавляет паранойи излишне проверяющему утюг человеку.

Опять же, в остальном комната как комната, с полками и шкафом. Так почему же мама лежит в ней, а не у себя в комнате? Для разнообразия. Живя в большой квартире, хочется ценить каждую комнату и каждой отдавать своё назначение. Спальня – она для сна; зал для свободного времени и фильмов; кухня – чтобы готовить и кушать; дальняя комната для отдыха от других комнат; а квартира-студия – ну, я бы там в туалет сходил.

Родительская

Родительская (или просто мамина, после переезда отца) выглядит как музей гордости за детей и внучку. Это там висит десяток фотографий со всех отдыхов и, наверное, по утрам на них смотрит пара глаз. Вдохновившись, их обладатель идёт работать за деньги для новых путешествий и фотографий. Посередине стоит кровать, привезённая из прошлой квартиры (см. Квартира 2), со скрипучими пружинами и подушкой, набитой не пухом, а гречневой скорлупой, чтобы чувствовать трудность бытия даже во сне. И в этой комнате есть балкон, но не оскорблённый дьявольским дымом.

Шкаф в их комнате интереснее, чем в других: его тайна не разгадана мной и сейчас. После того, как родители заметили по оставленному мной каналу, что их наказанный ребёнок смотрит телек, я за 2,5 оборота научился не только выключать телевизор и бесшумно убегать, но и переключать на предыдущий канал. Но было поздно… Мама придумала прятать провод, без которого смотреть получалось только на синий экран. Приходящий с работы отец не скрывал звуки открывающегося шкафа перед тем, как выйти с проводом, так что я знал где он. Но сколько бы не искал, провода не было: смотрел под каждой вещью и не находил, а потом приходил отец, открывал дверцу и успешно смотрел новости. После этого я с ещё большим усердием искал провод в их шкафу, а потом отец так же неизменно открывал шкаф и через секунду шёл с проводом в зал. Разгадки я не дам, потому что так и не нашёл секретного места. Обидно. Это как не собрать кубик Рубика, до того, как он попал в красную книгу и вымер.

Однажды я соберусь духом, наберу мамин номер и задам всего один вопрос: "Куда ты прятала провод? ". Такие фундаментальные темы – высокая гора для моей решимости. В прошлое такое «однажды» я позвонил сестре сказать, что люблю её, и это было не спонтанным решением, а долгой дорогой к скале, на которую раньше не поднимался. Ладно я, прошедший этот путь за месяцы, а удивлению сестры пришлось уложиться в две секунды неловкой паузы, длиной в полпути до: "И я тебя", – без ломающего язык «люблю». Так что да, как-нибудь спрошу у мамы и начну легче засыпать.

Зал

Из родительской до зала можно пройти в узкий проход в стене. Больше такого нет ни у кого, потому что отец-строитель предусмотрел не предусмотренное в проекте. Благодаря этому же проходу можно провести прямую линию от края моего дивана до телевизора и смотреть его даже с двойками.

При входе в зал видно гигантский ковёр на полу – изюминка квартиры при взгляде изнутри. На нём 6-ти летний я целовал икону при освещении квартиры, на нём 20-ти летний я спал, тренируясь перед ночью на скамейке, на него "Я Сейчас" положит подушки и ляжет читать, воткнув лампу в розетку рядышком. На нём можно приятно подремать и остаться, благодаря жёсткости, на грани сна, проснуться здесь и сегодня с трезвой головой, а не с помятым лицом и онемевшим осознанием себя, как после дневного сна на кровати. С него можно смотреть телевизор, когда тело чувствуется настолько бодрым, что проваливаться в диванную яму – означает оскорблять само движение. На ковре можно медитировать, скрестив ноги и оставив разум таким же свободным, как и комната. Вообще, из --">