Хелена Аттли - Скрипка Льва

Музыкантам группы Moishe’s Bagel,
чья музыка стала началом этой истории

Прелюдия
Я помню всё в деталях: и теплую ночь, и ряды сидений,
занятых публикой, и себя в первом ряду. Музыке было тесно в
затемненной комнате, и она выливалась через открытые окна
на улицы небольшого валлийского городка. Теперь уже не
имеет значения, какая из мелодий клезмера, народной музыки
восточноевропейских евреев, не позволяла нам спокойно
сидеть в своих креслах, а некоторых даже поднимала на ноги и
заставляла танцевать в узких проходах. Важным оказался
момент, когда скрипач вплотную приблизился к нам, а все
остальные инструменты: аккордеон, фортепиано, барабаны и
контрабас, замолкли. И тогда я вдруг услышала, как скрипка
заговорила голосом, способным проникнуть под кожу и
заставить всё тело расслабиться, голосом, пугающе близким,
который заставил всех нас преодолеть боязнь поддаться
эмоциям, большим и неуправляемым, пережить печаль и
радость, каких мы никогда не испытывали. И после того, как
аплодисменты утихли и загорелся свет, моя старая подруга
Рода повернулась ко мне и с шутливой строгостью сказала:
«Как он посмел так с нами разговаривать? Мы же замужние
женщины!»
Когда мы уже выходили из здания, я увидела скрипача,
стоявшего снаружи, и сразу направилась к нему, чтобы
повеселить его шуткой Роды, объяснив, что она очень старый
друг в прямом смысле слова - ей тогда было уже за восемьдесят.
Я ожидала, что он рассмеется и пойдет по своим делам, но
вместо этого он отвел меня в сторону и пробормотал что-то о
«темной истории скрипки», как будто это могло объяснить или
оправдать притягательную глубину и тревожащую силу
музыки, которую он играл. «Мне рассказывали, что она была
сделана в Италии в начале восемнадцатого века, - сказал он, но сюда приехала из России. Все называют ее скрипкой Льва,
по имени музыканта, которому она принадлежала до меня».
1

2

Скрипка Льва

Итальянская скрипка по имени Лев? Что могло быть более неправдоподобным?
Затем он повернулся и сказал: «Взгляните, если хотите»,
указав на футляр, прислоненный к стене рядом со мной. Когда
я открыла футляр и заглянула внутрь, у меня сразу возникло
впечатление, что инструмент имеет вид настолько потертый и
обтекаемый, что выглядит скорее как предмет, который вы
могли бы найти на линии морского прилива, возможно, кусок
дерева, обкатанную водой гальку или гладкие останки какогото морского существа. В прошлом, глядя на скрипки, я всегда
воспринимала их как комбинацию изгибов и углов, с четкими
краями, подчеркнутыми темной линией инкрустированной
древесины. Но жизнь обточила края и затупила углы у скрипки
Льва, так что местами швы были совершенно заглажены до
уровня ее поверхностей, как будто музыка, веками льющаяся
по этим поверхностям, размывала их, как хрупкую береговую
линию.
Инструмент в футляре выглядел неодушевленным,
просто небольшим предметом из дерева, но всё изменилось,
когда я наклонилась и взяла его. За всю свою жизнь я, вероятно,
держала в руках больше птиц, чем струнных инструментов, и
это ощущение напомнило мне, как я поднимала курицу с ее
насеста - маленькое тело всегда оказывалось намного легче,
чем я ожидала, и в нем билась жизнь. Куры пахнут курицей, а
от скрипки Льва исходил вполне ощутимый человеческий
запах – она пахла потом многих поколений музыкантов. До
этого я думала о скрипках как об изысканных инструментах,
искрящихся лаком, который притягивает свет, играя им. Я
представляла, что они всегда готовы во всем своем блеске
предстать перед публикой. Но эта скрипка была мягко
приглушенного матово-коричневого цвета, и на теле её
отражалась длинная история неудач: рабочая поверхность с
темными шрамами и глубокими царапинами, столь же
выразительными, как морщины на лице старика.
Посмотрев на скрипку, я поняла, что держу её, как
новорожденного ребенка, одной рукой нежно поддерживая

Прелюдия

3

головку, а другой - тельце. Но это был отнюдь не ребенок.
Жизнь этого инструмента насчитывала столетия, он был
изношен до предела годами упорного труда, он путешествовал
по миру вместе с поколениями музыкантов, разделяя их
нелегкую жизнь. После многих лет тяжелой службы его тело
хранило ДНК всех, кто когда-либо играл на нем, поэтому
почудилось, что я держу в руках нечто большее, чем --">