Геннадий Борчанинов - Правдивые истории Джеймса Ти Хэнкса

на коновязь и прошёл в салун, на мгновение встретившись взглядом с мексиканцем. Пепе только удивился его бледноте, будто кожа этого гринго солнца никогда не видела. Нечасто такого увидишь в мексиканском захолустье. Пепе зашёл следом за ним.

Сразу послышались смешки, шёпот громкий, но гринго спокойно проследовал к барной стойке и напротив бармена уселся.

— Эй, гринго! — Хавьер прокричал, один из кабальерос.

Пепе нахмурился и встал в дверях. Незнакомец бывалым выглядел, и со стороны Хавьера было глупо задирать его. Хавьер всегда был дураком, хоть и стрелял отменно.

— Да? — хрипло отозвался гринго.

И было что-то в его голосе, отчего всё желание его задирать у Хавьера выветрилось. Все тут же вернулись к своим делам, разговорам и выпивке, а Мигель снова на гитаре забренчал.

Гринго выпил виски, помолчал пару минут.

— Слышал я, Педро Гонсалес нынче здесь обитает, — произнёс он на испанском.

И тишина повисла. За такие расспросы в этих местах можно было и на пулю нарваться, но гринго спокойно сидел, повернувшись спиной к дюжине вооружённых кабальерос.

— И какое у тебя к нему дело? — произнёс Пепе.

На законника этот незнакомец не был похож, да и чутьё подсказывало, что не за наградой этот гринго сюда заявился.

— Деловое предложение, — гринго повернулся и уставился на Пепе холодным взглядом своих мутных глаз.

— Ну пойдём, побеседуем, — хмыкнул Пепе.

Они оба поднялись наверх, в одну из комнат, подальше от любопытных ушей и глаз.

— Банк Сан-Антонио, — произнёс гринго, как только Пепе дверь закрыл.

— Говори сперва, кто ты такой, — сказал Пепе на плохом английском, сжимая дробовик под полами пончо, с которым не расставался ни на минуту.

— Просто ещё один гринго, — холодно произнёс незнакомец.

— С такими я дел не имею, — ответил Пепе и откинул пончо.

Обрез перед лицом его вскинул, курки взвёл.

— Пятьдесят тысяч долларов. И почти никакой охраны, — произнёс гринго, равнодушно глядя в глаза Пепе.

Дробовик медленно опустился. Но тут же вскинулся снова.

— Сдаётся мне, ты обдурить нас решил, гринго, — сказал.

Обычно все падали на колени и молили о пощаде, когда Пепе целился в них из дробовика, но гринго не упал, а так и остался стоять.

— Нет, — ответил гринго. — Не выйдет с тобой, я этот банк с бандой Мигеля Кортеза возьму. Только их искать дольше.

Пепе рассмеялся.

— С этими pendejos?

— Будет сложно, но я справлюсь. Твои кабальерос надёжнее.

— Ха! Надо же, даже янки понимает! — снова рассмеялся Пепе.

— Я из Луизианы, — нахмурился гринго, но для мексиканцев те, кто жили к северу от Рио-Гранде, были самыми настоящими янки, даже если никогда не бывали в Коннектикуте или Массачусетсе.

Пепе обрез опустил, нового знакомого по плечу хлопнул, мол, нормально всё.

— Пятьдесят тысяч, говоришь? И ты с нами пойдешь?

— Конечно. Пятую долю мне, остальное — ваше. План есть, сработает как надо.

— Пятьдесят тысяч… — протянул мексиканец. — Десятая доля твоя, согласен.

Гринго задумался на минутку, но тут же руку протянул, пожали, договорились. Условились встретиться через две недели, в амбаре на окраине Сан-Антонио. Гринго тут же из кабака вышел, на жеребца вскочил и на север ускакал, а Пепе думать стал.

Вниз к парням спустился, к стойке подсел, стакан взял. Виски хлебнул, по языку покатал. Паршивое, да другого в этой дыре никогда и не было. А с тем богатством, что гринго предложил, можно будет самое лучшее пить, и бед никаких не знать. Купить гасиенду, на земле осесть, уважаемым человеком стать. Делов-то — за реку сходить на пару дней.

Да и чуйка его молчит, знать, не из законников этот луизианец. С виду бледный, высохший, будто корень какой из земли вывернуло, а взгляд пустой. С таким взглядом на плаху идут, а этот банк грабить решил. Значит, сложнее всё, и шанс только один, и охрана будет, раз он аж в Мексику за людьми поехал, а не стал у себя головорезов искать. Дело мутное, конечно, да только в мутной воде самая большая рыба и ловится.

Пепе стаканом по столу хлопнул, все на него обернулись враз.

— Скоро за речку идём, прогуляться. Дело есть! — на испанском сказал, а вся банда только в ответ загомонила приветственно, заорала.

Если дело есть, то и прибыток будет.

Перед тем, как на дело идти — в церковь местную сходили, причастились, исповедовались. Пепе не заставлял никого, но вся банда с ним на мессу пошла. Правильным это --">