Фрэнсис Брет Гарт - Сочинения в трех томах. Том 1

чувствуя, как ослабели его ноги, и быстро провел рукой по лбу, потом с отчаянием и злостью заставил себя опомниться и, опустившись на колени у порога, прильнул к щели разгоряченным лбом.

— Знаю ли я Ланса Гарриота? — спрашивал голос. — Знаю ли я этого мерзавца? А разве не я шел за ним по пятам год назад, пока он не скрылся в кустарнике в трех милях от Брода? И разве не потеряли мы его след в тот самый день, когда он зашел на эту ферму и его переправили отсюда в Монтерей? Кто, как не он, убил Арканзасца Боба, или Боба Ридли, как его называли в Соноре? А кто такой Боб Ридли, а? Кто? Эх, ты, безмозглый старый дурень, да ведь это был Боб Фэрли — твой сын! — Старик заворчал что-то, сердито и невнятно.

— Э, да что ты там мелешь! — перебил его тот, кто говорил первым. — Кому-кому, а мне-то лучше знать. Вот посмотри на карточки. Я их нашел на убитом. Гляди, гляди. Вот ты, а вот твоя дочка. Может, скажешь — нет? Может, не веришь, что он мне сам и рассказал, что он твой сын? Он мне рассказывал про то, как он от тебя удрал, и про то, что ты живешь В горах и делаешь из древесного угля золото или уж не знаю что. Он не велел никому рассказывать об этом, и я понял так, что я один только о нем и знаю. А когда я вдруг узнал, что человек, который убил его — Ланс Гарриот, — прятался на вашей ферме, а теперь рассылает повсюду шпионов, чтобы разведать всю подноготную о твоем сыне, водит тебя за нос и пытается погубить твою дочь, как перед этим убил твоего сына, я сразу понял, что и он все знал.

— Ложь!

Дверь с грохотом распахнулась, и все увидели искаженное гневом лицо, наполовину скрытое под длинными, черными прядями, которые свивались, словно змеи вокруг головы Медузы. Раздался крик ужаса. Трое людей опрометью кинулись к двери и выскочили вон. А тот, кто разговаривал со стариком, бросился к своему ружью, стоявшему у очага. Но он не успел до него добраться, как сверкнула ослепительная вспышка, грянул выстрел.

Его швырнуло на очаг, и он упал лицом в огонь, который зашипел от брызнувшей на него крови, а Ланс Гарриот с дымящимся револьвером в руке быстро прошел мимо него к двери. Испуганные голоса раздавались уже в отдалении, все слабее становился треск сучьев. Ланс повернулся к единственному из всей компании, кто остался в комнате и был жив, к старому Фэрли.

Однако и его можно было принять за мертвеца: он сидел застывший, окаменевший, безучастно уставившись неподвижным взглядом на лежащее у очага тело. Перед ним на столе валялось несколько скверных фотографий, на одной, несомненно, был запечатлен он сам в какую-то отдаленную эпоху, на другой можно было разглядеть маленькую девочку, в которой Ланс узнал Флип.

— Скажите, — хрипло заговорил Ланс, кладя на стол дрожащую руку, — это правда, что Боб Ридли ваш сын?

— Мой сын, — повторил старик каким-то странным, тусклым голосом, по-прежнему не отводя глаз от покойника, — мой сын… вот… здесь! — И он указал на мертвеца. — Тс-с-с! Разве он вам не сказал? Разве вы не слышали? Убит… убит… застрелен!

— Замолчите! Вы что, с ума сошли? — перебил Ланс, задрожав. — Это же вовсе не Боб Ридли, это негодяй, трус и лгун, который получил по заслугам. Послушайте! Если ваш сын и в самом деле был Боб Ридли, то, клянусь Богом, я этого не знал ни сейчас, ни… тогда. Вы слышите? Ну, отвечайте же! Вы верите мне? Говорите. Говорите же!

Он почти с угрозой взял старика за плечо. Фэрли медленно поднял голову. Ланс в ужасе попятился. Безвольные губы старика кривила слабая, жалкая улыбка, глаза же, те глаза, где в прежние времена гнездился брюзгливый и подозрительный дух, зияли пустотой; освещавшие их слабые проблески разума погасли навсегда.

Ланс подошел к двери и постоял немного у порога, глядя в ночную темноту. Когда он снова повернулся к огню, лицо его было так же бледно, как лицо покойника, лежавшего на очаге; потухшие глаза говорили, что он побежден, и даже его походка стала медленной и неуверенной. Он подошел к столу.

— Послушай, старик, — заговорил он со странной усмешкой, и в голосе его вдруг зазвучала безмерная усталость человека, у которого нет сил жить, — ты мне позволишь забрать это, ладно? — И он взял фотографию Флип.

Старик закивал головой.

— Спасибо, — сказал Ланс.

Он направился к двери, потом остановился и вернулся.

— Прощай, старик, — сказал он, протягивая руку.

Фэрли взял ее, улыбаясь, как ребенок.

— Умер, — тихо проговорил старик, держа Ланса за руку и указывая на --">