Виктор Владимирович Лаптухин - Тайные фрегаты

Виктор Лаптухин Тайные фрегаты

Памяти отца, морского офицера, погибшего на Балтике в первые дни Великой Отечественной войны

Глава 1

Ниже Ивановских порогов течение Невы стало спокойнее. Рыхлые серые льдины, по краям которых громоздились колючие валы длинных прозрачных кристаллов, медленно покачивались на мелкой волне. С тихим шорохом они сталкивались друг с другом, рассыпались от толчков о просмоленный борт карбаса. Иные из них уже приткнулись на отмелях у невысоких берегов, поросших кустами и мелким осинником. За ними темной стеной вставал ельник, белели стволы берез. В этот погожий день солнышко припекало и с прибрежных болот тянуло запахом прогретого мха и прошлогодней листвы. Кое-где между глинистых откосов зеленели пучки молодой травы и желтыми звездочками светились цветы мать-и-мачехи.

— Припозднились мы в этом году, — сокрушенно вздохнул кормщик Денис. — Нева свой лед сбросила, теперь с Ладожского озера последние льдины уносит. Другие купцы уже по морю идут, раньше нас на торг поспеют.

— Не гневи Бога! Нашей вины в том нет, — прогудел дед Кондрат. — Сколько времени мы в приказной избе проезжие грамоты добывали? Объясняли — кто и почему едет за рубеж. Кто в Новгороде за нас остается поручителем. Да еще дьяки все товары ворошили — не вывозим ли чего тайно, кроме кож и зерна. Это только наши первостатейные богачи, Васька Стоянов и Петрушка Микляев, все бумаги прямо на воеводином дворе получили!

— Верно, Кондратий Никитич! У них товара на многие тысячи, им дозволено вывозить и сибирские меха, и персидский шелк. Путь держат прямо в Стекольну^[1], на Русский гостиный двор, в собственные лавки.

— Да еще в Орешке^[2] стояли! — в разговор вступил один из ладейщиков, кудрявый весельчак по прозвищу Соловей. — Два дня комендат Эрик нам пас не давал. Врал, пьяница, что печать куда-то подевал. Просто без подарка не хотел нас в Неву пускать. Я-то их язык знаю, понял, что он говорил — «нечего русским свиньям в нашем море воду мутить, нашу землю топтать».

— Наша это земля, дедовская! — Дед Кондрат гневно затряс бородой. — Иван, поди сюда. Ты первый раз по этому пути идешь, поэтому все примечай и крепко запоминай. Видишь речное устье на левом берегу?

Рослый русоволосый парень отложил в сторону корабельную снасть, на которой учился вязать морские узлы, встал у борта.

— Вижу, батюшка!

— То речка Ижора. Знаешь ли, что в старину здесь приключилось?

— Запамятовал, батюшка!

— Эх, ты! Ведь тебе уже шестнадцать годов. Грамотен и неглуп. — Дед Кондрат сокрушенно покачал головой. Но еще раз внимательно взглянув на простодушное румяное лицо и широко раскрытые голубые глаза юноши, угадал подвох и только крякнул. — Юродивого из себя не строй! Не смей над старшими подшучивать. Так что случилось на Ижоре-реке? Кто знает?

— Здесь благоверный князь Александр Невский шведов побил! — поспешил сообщить Соловей. — Батюшка Кондратий Никитич, в прошлом году вы так складно об этой битве сказывали. Явите Божескую милость, еще раз всем нам об этом поведайте! И Ванюшке будет в назидание — не книжная премудрость, а рассказ от души!

Старик не заставил просить себя еще раз. Говорил он, как летописание читал. Для начала помянул о пути из варяг в греки и о Новгороде Великом, который вел торговлю от Уральского Каменного пояса и Студеного моря до восточных бусурманских степей и немецких земель на западе. Но не всем соседям пришлось по нраву богатство новгородское. Закованные в броню чужаки двинулись на восток, подминали под себя одно племя за другим, огнем и мечом утверждали свою веру. Война дошла и до новгородских рубежей, горели города, села, православные храмы. Русским ладьям плавание по морю было запрещено… Но новгородцы не дрогнули. Много раз били они чужие рати, топили вражеские суда. Сами ходили походами на запад, с боем брали приморские города.

…Только лихие соседи не унялись. Когда до них дошла весть о нашествии на Русь безбожного хана Батыя, они решили, что настал их час. Первым двинулся в поход флот под командованием зятя шведского короля Биргера. Шли враги в силе великой, пыхтя духом ратным. Высадились они в том месте, где Ижора впадает в Неву, и, как пишет летопись, радовались, шатаясь безумием, что уже пленили нашу землю. Но того не ведали, что в устье стояла морская стража и ее старшой, чудин Пелугий, принявший крещение под именем Филипп, вовремя послал --">